«Что это?..»
Капитан нахмурился и невесело улыбнулся.
— Всем кораблям: к исполнению протокола по контакту приступить экипажу Аргон-четыре, — отдал он приказ. — Передать все сигналы на Кубус.
— Аргон-четыре, протокол исполняю, — услышал через нейру капитан.
Протокол по контакту был специально разработан для ситуаций, когда возможна встреча с представителями или технологиями неизвестных цивилизаций. Задачей протокола было обеспечение безопасности обеих сторон при максимальном объёме полученной об объекте информации. Но сейчас…
— Капитан, сигнал Аргон-четыре потерян! — обеспокоенно донёсся голос координатора. — На датчиках корабль не наблюдается!
— Стадия протокола? — прорычал Ренеро.
— Перешли ко второй…
— Все орудия в боевой режим, цель — объект, готовь протокол боевых манёвров, ждать моей команды! — голос капитана был громоподобен.
— Орудия в боевой готовности!
— Сигнал Аргон-один потерян! Корабль пропал с датчиков!
— Протокол в силу, орудия — огонь!
Капитан Ренеро переключил всё своё внимание на наблюдение оставшихся кораблей эскорта. Очевидно, объект был либо неразумным, либо враждебным — иначе нельзя было объяснить атаку на бездействующий корабль. В любом случае, он представлял угрозу высшего класса, и протокол предписывал уничтожение всеми силами без оглядки на ценность информации. И тут прямо на глазах капитана слабо сияющий снаряд ударился о корабль Аргон-2, сфера непроглядной тьмы поглотила его — а в следующий миг в этом направлении видны были только звёзды.
— Сигнал Аргон-два потерян!
— Канонир, меткость? — прогремел голос капитана.
— Фиксируем попадания, урон незаметен!.. — прокричал главный канонир.
— Роторные пушки в комбинационный режим, выпустить не-цели, кинетические снаряды электризовать, огонь без команды!
— Есть выпустить не-цели!
— Сигнал Аргон-три потерян!..
— Комбинационный режим готов…
— Не-цели пропали с датчиков!
— Кинетические снаряды не наносят урон!
— Роторные лучи не достигают цели!
— Аннигиляторную торпеду готовь!!! — голос капитана почти расколол дредноут.
— Есть аннигиляторная торпеда…
— Капитан, система не отвечает! Похоже, что…
Персиваль медленно повернул голову. Его широко открытые глаза ошеломлённо посмотрели на Агмаила.
— Он уничтожил эскорт, затратив на каждый корабль по одному выстрелу? Бесследно?.. — проговорил он.
Агмаил лишь кивнул, не отводя взгляд от потухшего экрана.
— Объективно, это куда более мощное оружие, чем то, которым владеет Кубус сейчас, — сказал Персиваль. — Роторные пушки не нанесли ему вреда, кинетические снаряды — тем более.
— Ты намекаешь, что мы не готовы к этой войне, — сказал Агмаил, и в голосе его чувствовалась сталь. — Но ты не прав. Уничтожить маленькие корабли Атексетов — одно дело, и совсем другое — уничтожить весь Атексетес, с которым столкнулся капитан Ренеро. И я скажу больше — с конвертером Зормильтона — Мацело у нас есть шансы встать на одну ступень с тем врагом, что ты только что увидел. Верь мне, Персиваль. Мы не отдадим наши миры без боя.
Осознание вдруг посетило Персиваля, и ему потребовался лишь миг, чтобы сформулировать вопрос.
— Что вы сделаете с мнением людей? — спросил он. — Ведь все жители Кубуса привыкли к загнанным в угол Атексетам, а жители Левена не знают, что на Кубусе их ждут союзники.
Агмаил развернулся и снова посмотрел в окно.
— Я поступлю с ними так же, как в тот момент, когда разделились Кубус и Левен. Система уже давно запрограммирована на Второе Забвение, которое перестроит память всех людей, чья нейра подключена к ней. Думаю, мне не стоит объяснять, что твою память мне тоже надлежит изменить, — и Агмаил недвусмысленно взглянул на Персиваля.
«Думай же», — говорил себе в мыслях Рыцарь. Прошла секунда — Агмаил вряд ли заметил — и Персиваль сказал:
— Вы не можете это сделать. Ваш с Серанэтом договор обязывает вас не трогать всё то, что касается его исследований, а моя память содержит информацию об одном из важнейших его экспериментов. Мне нет смысла обманывать вас.
И Агмаил улыбнулся — доброй, весёлой улыбкой.
— Как Серанэт ни был зануден, его ловкость снова меня поразила, — сказал он, и его лицо приобрело немного грустный вид. — Что ж, друг мой… Готов ли ты остаться единственным на Кубусе, кто знает правду, готов ли ты хранить тайны, что я тебе рассказал, хотя бы до того момента, как Айлинерон будет спасён от Атексетов? Готов ли оставаться моим другом?..
Персиваль замешкался — такой реакции Агмаила он присвоил класс вероятности D: один из самых низких.
— Да.
Агмаил подошёл к Персивалю и протянул ему руку.
— Тогда я поручаю тебе твою последнюю миссию, — сказал он. — Не дай Айлинерону пасть от действий Атексетов любой ценой, которую сочтёшь нужной. Ты уже принял однажды это рукопожатие, и сейчас бояться его тоже не имеет смысла, уверяю тебя.
Персиваль протянул руку и сжал ладонь Агмаила. Холодные пальцы Бога Разума сжались в ответ.
— Я люблю этот мир, Персиваль. Береги его и ты.
Гвен сидела на набережной у Океана № 1, глядя в тёмное звёздное небо. Где-то там, вдалеке, сиял желтоватым светом Левен — цитадель врага, которой скоро уж суждено рухнуть. Тёплый ветер двигал лопасти ветряков, и их длинные тускло светящиеся полосы рассекали тьму ещё одной ночи на Кубусе.
Вдруг Гвен почувствовала ласковое покалывание присутствия. Мысли покинули разум, оставив лишь ночь и лёгкий ветер. На миг она увидела на краю поля зрения знакомую белую фигуру с тростью в руке, и будто две ладони бережно опустились на её плечи. А затем фигура пропала.
Навсегда.
Гвен сидела на набережной Океана № 1 под широким звёздным небом. Где-то там, из глубин холодного космоса двигался к людям безобразный, ужасающий враг, битва с которым вот-вот начнётся. Тревожный ветер толкал лопасти ветряков, и их длинные мерцающие полосы рассекали тьму последней мирной ночи.
И началась Война.