В этой связи ряд ученых пришли к выводу, что продолжающееся использование термина «дарвинизм» для обозначения современной эволюционной биологии является таким же анахронизмом, как и использование термина «коперниканство» для обозначения современной космологии. Эти термины обозначают лишь важные поворотные моменты в истории развития соответствующих дисциплин, позволившие выработать некоторые элементы современного мышления. С тех пор они, конечно, были дополнены и доработаны многими другими учеными. Почему бы не отказаться от термина «дарвинизм» в пользу одной из многих более подходящих альтернатив? По-видимому, нет никаких очевидных научно обоснованных причин держаться за этот термин. С течением времени неизбежно возрастающая историческая дистанция, отделяющая нас от Дарвина, ослабит связи между его собственным пониманием эволюционного процесса и современными представлениями из этой области[96]. Использование термина «дарвинизм» для обозначения современной эволюционной биологии кажется по меньшей мере ненужным, а возможно, и неразумным.
Так зачем же сохранять этот термин в данной книге? Отчасти это связано с продвигаемой Докинзом концепцией «универсального дарвинизма», согласно которой подход Дарвина переносится из биологии в сферу культуры. Эта идея стала одним из наиболее важных вкладов Докинза в общественную дискуссию о значении эволюционной мысли. Развивая идеи Дарвина в этом ключе, Докинз вместе с другими авторами инициировал важную культурно-историческую дискуссию о включении культуры в сферу объяснительных возможностей дарвинизма[97]. Следует ли рассматривать дарвинизм как предварительную научную теорию, имеющую ограниченное отношение к более широкому культурному срезу жизни общества? Или же его следует расценивать как мировоззрение, подобное марксизму, которое, если оно верно, имеет серьезные последствия для гораздо более широкой культурной и социальной повестки?[98] Является ли дарвинизм «универсальной истиной», как это утверждает Докинз? Корни этой дискуссии можно проследить со времен публикации «Происхождения видов» Дарвина[99], и она остается важной и по сей день. Для некоторых, включая Докинза, термин «дарвинизм» обозначает мировоззрение, метанарратив. По этой причине мы будем продолжать использовать это термин в данной книге, несмотря на сделанные выше оговорки.
Итак, мы заложили основу для корректного рассмотрения важного вклада Ричарда Докинза в эволюционную мысль и в вопрос об отношениях науки и веры. В следующей главе рассмотрим знаковую работу Докинза «Эгоистичный ген».
Глава 2
Эгоистичный ген
Дарвинистский взгляд на мироздание
Опубликованная издательством Оксфордского университета в 1976 году книга «Эгоистичный ген» создала Докинзу репутацию оригинального мыслителя и популяризатора науки. Наряду с прекрасными аналогиями и доходчивыми объяснениями классической теории Дарвина, Докинз предложил ряд новых идей, многие из которых выдержали испытание временем. Хорошим примером такой идеи служат так называемые беззаконные гены, которые способны распространяться, несмотря на их негативное влияние на приспособляемость организма хозяина[100][101]. К ним относят транспозоны[102] и гены, искажающие распределение хромосом[103]. В настоящее время признано, что эти «беззаконники», или «эгоистичные генетические элементы», играют важную роль в организме и распространены шире, чем изначально предполагалось[104]. Это стало одним из наиболее сильных аргументов в пользу «геноцентричного» подхода, отстаиваемого Докинзом в его основополагающей работе.
Достаточно ли этих новых идей, чтобы объяснить успех «Эгоистичного гена»? Возможно. Однако некоторые полагают, что эту книгу следует рассматривать также и в культурном контексте, привлекшем к идеям Докинза интерес, выходящий за рамки чисто научного. Докинз, казалось, отстаивал взгляд на человека как на совокупность «эгоистичных генов», что использовалось для легитимации индивидуалистических политических идеологий, вроде тех, что продвигали в свое время Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, утверждая, что эгоизм полезен для общества[105]. Франс де Вааль[106] считал, что книга «Эгоистичный ген» придала вес неолиберальной идеологии, господствовавшей в западной мысли в последней четверти ХХ века. «„Эгоистичный ген“ учил нас: эволюция помогает тем, кто заботится сам о себе. Таким образом, эгоизм следует рассматривать как движущую силу перемен, а не как недостаток, который тянет нас вниз»[107]. Возможно, идеи Докинза действительно перекликались с более широкими социокультурными проблемами и дискуссиями, однако большинство читателей ценили книгу прежде всего за новаторские научные идеи, независимо от их резонанса с культурными веяниями конца 1970-х годов.
105
См.:
107