В это время один из коллег Докинза из Группы по изучению поведения животных на Бевингтон-Роуд Майк Каллен познакомился с работами Уильяма Д. Гамильтона 1964 года: они были посвящены теории родственного отбора. В частности, Гамильтон рассматривал вопрос о возникновении некоторых очевидно кооперативных форм поведения[117]. Его идеи нашли живой отклик в исследовательской группе, включавшей Докинза.
Вдохновленный Калленом, Докинз решил использовать свои лекции для обсуждения некоторых аспектов теории «родственного отбора» Гамильтона. В частности, предметом дискуссий стал феномен, наблюдавшийся в различных аспектах социального, родительского и брачного поведения животных: индивид своим поведением способствует репродуктивному успеху другой особи, даже за счет снижения собственной приспособленности. Как такое могло возникнуть?
Докинз пришел к выводу, что «наиболее наглядный подход к эволюции, так же как и наиболее захватывающий путь для знакомства с ней» – это взгляд с точки зрения гена. В машинописных конспектах своих лекций 1966 года Докинз изложил некоторые основные принципы этого подхода:
«В каком-то смысле гены бессмертны. Они передаются из поколения в поколение, перетасовываясь при каждой передаче от родителя потомкам. Организм всякого животного – лишь временное пристанище его генов, дальнейшее выживание которых зависит от выживания этого организма, по крайней мере до тех пор, пока он не оставит потомства, передав их другому организму <… > если использовать термины „эгоистичный“ и „альтруистичный“, то один из базовых выводов, вытекающих из положений ортодоксального неодарвинизма, будет состоять в том в том, что гены должны быть „эгоистичны“»[118].
Гены в своих собственных интересах «манипулируют», управляют телами, которые их содержат и переносят. Риторика, связанная со взглядом от лица гена не только на отдельную особь, но и на весь живой мир пронизывает всю книгу. Организмы можно свести к генам, а гены – к цифровой (не аналоговой) информации.
«Жизнь – это просто байты, байты и еще раз байты цифровой информации. Гены – это информация в чистом виде: информация, которую можно зашифровать, перешифровать и расшифровать без потерь и искажений смысла <…> Мы – и под «нами» я подразумеваю все живое – представляем собой машины выживания, запрограммированные распространять цифровую базу данных, запрограммировавшую нас. Выходит, что дарвинизм – это выживание тех, кто выжил на уровне строгого цифрового кода»[119].
В сущности, Докинз утверждал, что мы должны экстраполировать теорию Гамильтона о родственном отборе на все аспекты социального поведения. Животных следует рассматривать как «машины, повсюду распространяющие свои инструкции» с использованием всех возможных «рычагов для передачи своих генов последующим поколениям». Эволюция – это процесс выживания генетической информации в особях, являющихся контейнерами генов и, в конечном счете, расходным материалом. Поскольку родственные группы обладают одними и теми же генами, жертва со стороны одного из членов группы может увеличить вероятность выживания генов родственной группы. Докинза можно считать первым и к тому же наиболее системным специалистом в области этологии генов. Именно эта проблематика – центральная и определяющая для его мировоззрения. В дальнейшем мы рассмотрим ее подробнее.
Окончив Оксфорд, Докинз стал ассистент-профессором зоологии в Калифорнийском университете в Беркли в 1967 году, после чего в 1970 году вернулся в Оксфорд для чтения лекций по зоологии, став преподавателем Нью-Колледжа. Его возвращение произошло по личной просьбе Тинбергена, который видел Докинза в качестве преподавателя университетского курса по поведению животных, созданного благодаря стипендии Нью-Колледжа. В последнюю минуту Тинберген поддержал другого кандидата, Колина Бира, который и получил эту ставку; тем не менее у Тинбергена был бюджет для проведения научных исследований, благодаря которому он смог профинансировать возвращение До-кинза в Оксфорд. В то же время Бир не нашел счастья на своем новом месте работы. Его жена занимала профессорскую должность в Соединенных Штатах, академическая база Оксфорда ее не удовлетворяла. Через год Бир вернулся в Соединенные Штаты к жене, и вакансия лектора вновь оказалась открытой. Докинз подал соответствующее заявление, и на этот раз уже при поддержке Тинбергена был назначен на эту должность. Именно в это время были опубликованы его наиболее значимые и новаторские работы: «Эгоистичный ген» и «Слепой часовщик».
119
Перевод по: