Вообще же кастовость (высокомерное, пренебрежительное, уничижительное отношение к «не своим»), похоже, присуща всем мировым религиям. И на их фоне выгодно отличаются истинной веротерпимостью всеми ими ругаемые язычники, чьи верования так и не оформились в мировую религию, не обросли идеологией и не обзавелись разветвленной кастой жрецов: Дерсу Узала не делил людей по религиозному признаку, у него были другие критерии оценок, продиктованные самой жизнью. «К китайцам ходи не хочу — их работу моя понимай нету». Однако «трудами своей охоты он одинаково делился со всеми соседями, независимо от национальности». Вера Дерсу не оторвана от повседневной жизни. Он верил в сотворившего мир доброго бога неба Эндури, в черта, в их присутствие здесь, а не где-то там (именно такой веры не хватает многим священникам,— говорил один из иереев, имея ввиду, конечно, присутствие или, точнее, вездесущность триединого Бога), верил в неразрывность контакта живых и умерших людей, которых мы помним, и чьи души иногда подают нам ответные знаки. Он с большим вниманием и почтением относился к любым знакам свыше и реагировал в соответствии со своим пониманием, со сложившимися за века и тысячелетия у его народа религиозными представлениями и обычаями, которые «высококультурные» народы или, по крайней мере, их заинтересованные представители называют примитивными. Была по тому же «Спас ТВ» передача, в которой ну очень молодой человек разоблачал суеверия, сохранившиеся с языческих времен. Право, смешно было слушать, как 20–25-летний юноша разносит в пух и прах многотысячелетний опыт целого народа (народов), разрушает, так сказать, фундамент старой веры и возводит новый на абсолютно тех же принципах.
Иоанн Крестьянкин: «Душа — это та часть естества нашего, которой мы познаем Бога, молимся Ему, обращаемся к Нему во всех наших жизненных обстоятельствах (молитва — это пища нашей души)».
Атеисты — бездушные твари?
Иоанн Крестьянкин: «Душа — это та разумная часть нашего естества, которой мы способны распознавать добро и зло, выбирать свой жизненный путь».
Возражений нет. Определения на любой вкус. Как я уже говорил: им, похоже, неважно, насколько они точны, полны, убедительны и убедительны ли вообще в своих определениях. Может, они по-своему и правы. Верующий поймет, а неверующему хоть в лоб, хоть по лбу. Потому что вера — это не наука, а вера. И вряд ли к ней можно прийти через чтение умных и тем более неумных книг. Святой равноапостольный князь Владимир духовных академий не кончал, а духовные наставники у него, бесспорно, были. И были знаки свыше, если верить преданиям. Так же как были знаки свыше армянскому и болгарскому царям-крестителям, если верить преданиям. Не имея строго научной опоры и не имея знаков свыше, нетрудно впасть в подозрение, что священники сговорились и две тысячи(!) лет морочат всем головы. Поэтому, думается мне, неправы некоторые современные академики-богословы, упрекающие иных верующих в излишнем внимании к знакам свыше, «сводящим православие к вере в чудеса» (не понял), из-за чего «суеверие подменяет собой веру, создавая иллюзию духовной жизни и созерцания неисповедимых “путей Господних”, а на практике оборачиваясь элементарным оккультным аутотренингом — неким самовнушением, которое, к сожалению, удовлетворяет многих христиан, но заслоняет от них более глубокие стороны в познании собственной веры». Звучит солидно. Следовало бы разобраться, что они подразумевают под чудесами и суевериями: многократное явление Пресвятой Богородицы преподобному Серафиму Саровскому (в которое, как в Бога, можно верить или не верить) или появление на небе светящегося креста перед кончиной Ивана Грозного (метеорологическое явление, объясненное наукой)? С точки зрения современной медицины и даже ученых-богословов случаи с князем Владимиром, армянским и болгарским царями не выглядят чем-то таким уж невероятным (хотя свою роль они сыграли). А про Серафима Саровского советские (а может, и постсоветские) врачи-психиатры наверняка сказали бы: наш человек (тогда я тоже — их человек). Что они думают о вере вообще, не знаю. В интернете мне попалась вражья статья эдакого циничного врача-психиатра, якобы христианина (или якобы сочувствующего), могущего за пять минут диагностировать тип шизофрении у любого отдельно взятого верующего или у всех вместе взятых («О религиозной паранойе и религиозной истерии»; ключевая мысль статьи: каждый, кому в голову приходят мысли о спасении России,— параноик, хотя бы внешне и выглядящий нормальным).