Мои пальцы скользят от колена к краю рваных джинсов, пробегая по бедру. Я вздрагиваю и сжимаю ногу, когда касаюсь бедра.
Что-то гораздо более сильное, чем боль, пронзает меня, и мои пальцы дрожат, прежде чем переместиться вверх и провести по моей груди.
Та самая грудь, которую Оранжевая Маска так жестоко схватил, мучил и впивался в нее пальцами, пока я не задыхалась. Но сейчас ощущения совсем другие. Плоть нежная, соски болят, но прежнего электричества больше нет.
Я поднимаю другую руку, обхватываю ею горло и сжимаю. Как клюшка для гольфа, которая раздавливала мою трахею. Я крепко сжимаю и держу, но никакого давления моих изящных пальчиков не хватает, чтобы воссоздать тот же образ.
Нет пальцев в грубых перчатках, сжимающих мой сосок, нет стены мышц у меня за спиной. Ничего.
Я опускаю руки по обе стороны от себя. Что, черт возьми, я делаю?
Как я могу воссоздать образ ловушки с этим монстром, когда должна радоваться, что сбежала от него?
Или, может быть, я не воссоздаю образ ловушки, а пытаюсь достичь того душевного состояния, в котором была в тот момент.
Пустота всего этого.
Обещание свободы, которое оно давало.
Я внутренне трясу головой, вытесняя все это из памяти.
Вся эта извращенная сцена произошла только потому, что я оказалась в опасной для жизни ситуации.
Инстинкт выживания — самый сильный инстинкт, который есть у любого человека или животного, и в тот момент я была готова попробовать все, что угодно, лишь бы покинуть это место целой и невредимой. Так что при нормальных обстоятельствах все это событие не имеет никакого значения.
Тем не менее, я продолжала наблюдать за окружающей обстановкой еще долго после того, как один из масок кролика отдал мне сумку на молнии номер двадцать три, в которой находились мои вещи, и выпроводил меня с территории.
Я продолжала наблюдать, пока бежала до общежития КЭУ и даже когда вводила код для квартиры.
Какая-то часть меня думала, что Оранжевая Маска последует за мной, чтобы закончить начатое. Он прижмет меня к ближайшей стене и скажет мне своим глубоким голосом, что побег — это только начало, а не конец.
Однако это была полная паранойя с моей стороны. Такой больной человек, как он, который получает удовольствие от охоты и причинения боли, не стал бы оставлять всю потенциальную добычу только для того, чтобы прийти за мной.
И снова я благодарна своим свойствам невидимости. Я в безопасности.
Мой телефон вибрирует в кармане, и я вздрагиваю, затем делаю длинный вдох, прежде чем достать его и проверить сообщение.
Лэндон: Ты жива, любимая?
Мое сердце учащенно забилось, а в животе запорхали бабочки.
Я всегда считала эти ощущения клише, которые существуют только в мангах, но мне потребовался реальный опыт, чтобы понять, насколько они правдивы.
Как одно слово, одно сообщение от человека, который имеет значение, важнее, чем весь мир.
Я выпрямляюсь и отвечаю.
Сесилия: Думаю, да. Только что вернулась.
Лэндон: Встретимся?
Сесили: Конечно. Где?
Лэндон: Там же.
Я улыбаюсь. У нас есть место. Оно не большое и не особенное, но это наш маленький секрет.
Сесили: Уже иду.
Через тридцать минут я останавливаю машину возле пустынного скалистого берега пляжа.
Поскольку остров Брайтон, расположенный у южного побережья Великобритании, со всех сторон окружен морем, здесь много пляжей и берегов.
Но мы из КЭУ обычно не тусуемся в местах, которые часто посещают студенты КУ, чтобы избежать нежелательных драк.
Эта часть пляжа — наша, и да, это общественное место, поэтому мы не можем запретить студентам КУ приходить сюда, но они знают, что не стоит этого делать, если не готовы встретить гнев нашего клуба.
Так же как в КУ есть Язычники и Змеи, два печально известных клуба, члены которых являются частью мафии, в нашем университете есть Элита.
Они не мафия и не что-то такое сомнительное, но они одинаково смертоносны в стиле «старые деньги рулят».
И тот, с кем я встречаюсь — лидер этого клуба.
Я выхожу из своего MINI Cooper, осматриваю окрестности, затем открываю пассажирскую дверь черной машины, припаркованной лицом к морю, и проскальзываю внутрь.
Мое сердце снова делает этот прыжок, когда мой взгляд падает на самые неземной красоты глаза, которые я когда-либо видела. Такие синие и глубокие, что могли бы соперничать с океаном и проглотить все, что попадется на глаза.
Лэндон Кинг старше меня на три года, поэтому пока я учусь на втором курсе факультета психологии, он уже получает степень магистра искусств и создает шедевры, которые расхватывают галереи по всему миру еще до того, как они будут закончены.