Я опрокидываюсь навзничь, так как давление на мою шею усиливает ощущения. Или лучше. Честно говоря, я понятия не имею.
Это первый раз, когда я переживаю нечто подобное после того опыта, который похоронила в черных глубинах своей души.
С тех пор я была ханжой Сесилией, «почему все помешаны на сексе» Сесилией, «ботаничкой, которая учится в университете только потому, что хочет учиться» Сесилией.
Единственное исключение — он. Тот, кому я делаю одолжение и из-за кого я оказалась в таком затруднительном положении.
Меня лапал и трогал незнакомец в маске после того, как я нагло предложила ему трахнуть меня и откровенно призналась, что я девственница, хотя все считали, что это не так со времен средней школы.
Я сказала это, чтобы ослабить его бдительность, чтобы могла сбежать, но с таким же успехом могла сделать все наоборот.
С самого начала я его не интересовала, поэтому он устранил меня, как и всех остальных участников, но я пошла дальше и несколько раз неосознанно провоцировала его, и теперь он не хочет меня отпускать.
— Скажи мне. — Он снова сжимает мой сосок, и грубое прикосновение его кожи к моей нежной заставляет меня задыхаться. — Что шикарный человек из КЭУ делает на посвящении Язычников?
Как он уловил это после того, как я приложила столько усилий, чтобы замаскировать свой акцент?
— Я задал вопрос. Где твой ответ?
Я смотрю на него, и его глаза снова загораются.
— Прекрати так на меня смотреть, а то я могу тебя трахнуть, в конце концов, только для того, чтобы увидеть, как эти глаза наполняются слезами.
Больной ублюдок.
Я не сомневаюсь, что он сделает все это и даже больше. Он стал таким непредсказуемым с тех пор, как я впервые заметила его слежку за теми парнями.
Как раз когда я собираюсь придумать способ побега, чтобы не попасть в еще более серьезные неприятности, с другой стороны участка раздается шум.
Мы смотрим в ту сторону и видим, как Белая Маска и Желтая Маска преследуют группу людей, а Желтая Маска маниакально смеется.
Я не думаю об этом, наступая на ногу Оранжевой Маске. В тот момент, когда его хватка ослабевает, я уворачиваюсь и бегу.
Я не смотрю назад. Я не жду, пока он догонит меня. Я бегу, бегу и бегу.
Мое сердце застревает в горле, и единственное, о чем я думаю, это как, черт возьми, у меня не случился приступ паники, как я делаю всякий раз, когда оказываюсь в любой сексуальной ситуации.
И самое главное, почему мои бедра сжимаются, пульсируют и требуют, чтобы я вернулась к этому безжалостному незнакомцу?
Глава 3
Сесилия
Это чудо, что мне удалось добраться до общежития и пробраться в квартиру, которую я делю со своими друзьями детства, не попавшись на глаза.
Не горит свет, и единственный звук — меланхоличная виолончель, доносящаяся из комнаты Авы.
Если она увидит меня в таком виде, покрытую царапинами, с дыркой на джинсах и бешеным взглядом в глазах, она обязательно заведет допрос, полный драмы.
Много драмы.
Я снимаю обувь у двери и на цыпочках прохожу через всю гостиную, морщась каждый раз, когда порез на колене и раны на руке пульсируют.
Оказавшись в своей комнате, закрываю дверь, прислоняюсь к ней, а затем сползаю на пол, прижимая ноги к груди.
Мои ногти ноют от боли, когда я смотрю на стены, полностью покрытые страницами из моих любимых манг. Под тусклым освещением фигуры кажутся теневыми, как будто они могут стать реальными и спрыгнуть вниз рядом со мной.
Именно в этом я нахожу утешение — в образах вымышленных персонажей.
Я никогда не была из тех, кто просит помощи у друзей или рассказывает им о том, с чем я борюсь. Все видят во мне материнскую фигуру, решателя проблем и слушателя.
Всякий раз, когда я жажду, чтобы меня выслушали, ногти впиваются мне в грудь, запрещая двигаться. Не искать убежища ни в ком, кроме себя и вымышленных персонажей, которых не существует и у которых мало шансов дать дельный совет.
Мои пальцы нависают над поврежденным коленом, и я стону от боли, когда касаюсь разорванной кожи.
Но это не единственное ощущение, терзающее меня. Нет. Это нечто гораздо более сильное и разрушительное.
Боль может начаться с моей кожи, но закончится она в темных уголках моей психики. В неизвестных безымянных местах, о существовании которых даже я не подозревала, пока они не ударили меня по лицу сегодня.