Бог прибегал к всевозможным средствам, чтобы возвратить человека к изначальному богоподобию. Слово Божие, закон и пророки и бесчисленные бедствия учили людей, но зло ухудшалось, главным образом, по вине язычества, т. е. полного потемнения богопонимания. Одно только средство могло исцелить человечество. «Это средство было Само Слово Божие. Вечный, Невидимый, Непостижимый, Невещественный, Начало от Начала, Свет от Света, Источник жизни и бессмертия, недвижная Печать, совершенный Образ, Определение и Слово Отца приходит к Своему собственному образу (человеку), носит плоть ради плоти, соединяется с разумной душой ради моей души и, очищая подобным подобное, становится во всем, кроме греха, человеком… Я был причастен образу и не сохранил его. Он стал причастен моей плоти, чтобы спасти образ и обессмертить плоть. Он утановил новое общение (между Богом и человеком) гораздо более великолепное, чем первое (в первозданном раю). Нынешнее состояние более божественно, чем прежнее, и более возвышенно для тех, кто обладает разумом». «Что не воспринято Христом, то и не исцелено, ибо только то спасено, что соединено с Богом». Последнее утверждение есть совершенное выражение Православного богословия. Только в Боге идеальный прообраз всего; только в Нем — си–ла, могущая дать всему истинное бытие, преодолеть все искажения, возвести к высшему. Христос — идеальный образ человека, но самая человечность Христа возведена к своему Божественному Первообразу. Весь смысл духовной жизни как раз и заключается в том, чтобы всякое начало нашей жизни возвести к его абсолютному Первоначалу и соединить с Ним. Мы ищем, например, внутреннего единства; образ цельной жизни и цельного человека мы находим во Христе, но абсолютное единство осуществлено только в Боге и сила и совершенный образ единства нисходят к нам от Бога через Христа силою Св. Духа, Духа единения, и то единство, которое мы не могли осуществить сами, даже не зная, в чем оно подлинно заключается, достигается нами, когда мы находим и силу и смысл его в Боге. При этом абсолютное единство Божие оставалось бы для нас недоступным и запредельным, если бы оно не было явлено нам в той конкретной форме человеческого духовного единства, которое отражает Божественное единство в мере жизненно–доступной человеку, как оно, например, было явлено нам во Христе. Бог есть абсолютная Сила и Идеал бытия. Поэтому приобщение Ему имеет абсолютное значение для нас: без Него наше бытие и бессильно и слепо. Но приобщение это немыслимо для нас без Посредника между Всесо–вершенным Духом и нами. Богочеловек–Христос, благодатное присутствие в нас Духа, как и все откровения и действия Божии, необходимы, чтобы Бог достиг нас, Сила и Истина Его стали нашими, и мы могли бы восходить к Богу… Человеческая природа, как говорит Григорий Богослов, «умеряла Божество» во Христе, делая Его доступным нам.
Необходимо, чтобы Божественные силы проникли через Христа повсюду и всего коснулись. Христос есть «Закваска целого смешения (т. е. всего человечества)». Жертва Христова есть вечное очищение целого мира. «Христос — всецелый Человек и вместе — Бог ради всего страждущего человека, дабы всему тебе даровать спасение, разрушив всякое осуждение греха». «Мы учим, что Один и Тот же — Бог и Человек, чтобы всецелым человеком и Богом воссоздан был всецелый человек, падший под грех». Именно поэтому Христос «сделался грехом и клятвой не потому, что претворился в них (как это было возможно?), но потому, что через их восприятие Он воспринял наши беззакония и понес наши болезни». Христос принимает и «наше неразумие», и «мою непокорность, как Глава целого тела (т. е. всего человечества), Он делает Своей непокорностью», ибо Он «представляет в Себе всего меня, чтобы истощить в Себе все мое худшее». Христос соединил в Себе и все наши унижения… Св. Григорий решительно отвергает мысль, что жертва Христова была нужна Отцу, как удовлетворение за наши грехи, или что она была принесена диаволу, чтобы выкупить нас из его плена: «человеку нужно было освятиться человечеством Бога»; самая греховность наша должна была быть преодолена силою Божьей.
Христос в совершенной любви и послушании всецело и добровольно отдает всю Свою жизнь Богу Отцу, и в Себе — всех нас. Именно такое самоотдание Отцу необходимо для нас, чтобы примириться с Богом и быть достойным принять Его всепрощение. «Ибо любовь покрывает множество грехов», (I Пет., IV, 8). Любящий не грешит против того, кого любит, и отдающий другому все свое существо и всю жизнь изглаживает свою вину перед ним…