Исказив в себе образ отца, он начинает сомневаться в его любви [40]. Постепенно образ отца будет все больше искажаться, а горечь поражения сделает из него законченную карикатуру. Именно под ее влиянием возвращение будет представляться жестоким унижением, которому надо подчиниться. Он хочет вернуться к отцу не потому, что ему недостает отцовской любви, а потому, что ему нечего есть. Он говорит себе: "Лучше вернуться и служить ему, чем умереть с голоду. Придется подчиниться..." Он возвращается не потому, что хочет вновь обрести отца, но потому лишь, что ему негде найти пропитание. Он возвращается, ибо у него нет другого выхода.
Конечно, сыну нелегко приготовить себя к роли слуги, смириться, признать поражение, однако ему кажется, что это - единственно возможный путь примирения. В его воображении возникает грозный деспот, которому захочется удовлетворить оскорбленное самолюбие. Он не может даже допустить, что ранил сердце отца, что оно исстрадалось и кровоточит, что отец зовет и жаждет его возвращения не для того, чтобы свести с ним счеты, но для того, чтобы вновь приобщить его к источнику любви. Блудному сыну достаточно вернуться, и он будет щедро одарен. На самом деле, отец знает, что если даже сына привела к нему нужда, все равно в общении с подлинным отцом (а не с придуманной карикатурой) любовь способна возродиться вновь.
Так рождается страх перед Богом
Итак, подобного же рода недоразумение отделило человека от Бога, когда он совершил проступок. Человеку не надо было ни бояться Бога, ни стыдиться своей наготы перед Ним. Но однажды исказив в себе образ Отца, увидев в Нем подозрительного деспота, ревниво оберегающего свою власть, он стал опасаться Его, и это представление об Отце положил в основу своего греха. Возможно, трагедия грехопадения - не только в попытке стать богом. Человек, увидев, что это невозможно, опомнился. Но осталось то, что лежало в основе этого желания и что оправдывало его безнадежный бунт: склонность к самообольщению, неверное представление об Отце, которое труднее всего уничтожить в сознании человека. Человек сразу понял, что ему не быть богом и что потерянный рай был единственным местом благоденствия. Почему же он не возвратился к Богу? Он просто испугался, что предстанет перед Ним униженным должником, что должен отплатить угрызениями совести, должен отказаться от себя, дабы удовлетворить оскорбленному самолюбию Бога. Он не увидел подлинный образ Отца и не смог представить свое возвращение в ином свете. Таким образом, с точки зрения Бога, чтобы человек вернулся, его надо снова приручить.
Невыносимая доброта
Одичавший человек в ужасе несется к смерти, в ужасе, потому что не может вынести взгляда Отца, любовь Которого он недооценил, над которой надругался. Я бы сказал, потому, что взгляд Отца слишком добр, невыносимо добр, он причиняет боль, и, чтобы смягчить вину, человек поддается самообману, представляя Бога деспотом, от власти которого надо освободиться любой ценой. Ведь по интонации первых слов Господа Бога: "Адам, где ты?",- грешник сразу почувствовал к себе любовь. Но его бросило в дрожь, ему стало страшно, потому что, разорвав однажды связь с Отцом, он не может вынести Его любовь, она причиняет ему тем большую боль, чем больше он осознает, что недооценивал ее.
Я знал распадающиеся семьи. Все начиналось с неверности одного. Другой пребывал в неведении и продолжал с доверием относиться к изменнику. Из-за этого в последнем росло отвращение к своему поступку. Он бы предпочел, чтобы к нему отнеслись с подозрением. И возможно, осознавая вину перед доверчивым открытым существом, он пытается в этот момент исказить образ любящего друга и говорит себе: "Я должен уйти, у меня есть на то основания". Не потому ли он пытается заглушить в себе все, что напоминает ему об этом доверии, причиняющем боль его сердцу? Сколько подобных искажений в отношениях двух людей, один из которых, однажды усомнившись в другом, не находит в себе сил признать, что проходит мимо любви! Напротив, такой человек убеждает себя в том, что у него есть все основания для сомнения, что любовь уже невозможна, следовательно, надо расстаться. Так поступает человек и по отношению к Богу.
Вновь приручить человека
Итак, Бог вынужден потратить много сил, чтобы вновь приручить человека, как приручают напуганную птицу. Ее нельзя сразу брать в руки, надо подождать, чтобы она освоилась, для этого надо насыпать ей хлеба за окном. Если окно открыто, она не подлетит, поэтому окно должно быть закрыто. Так делают в течение нескольких дней, затем окно немного приоткрывают, но она все равно прилетает, ибо уже освоилась. Однажды вы насыпаете хлеб на угол письменного стола и смотрите, как маленькими, осторожными шахками она приближается к крошкам хлеба, даже если малейший неосторожный жест с вашей стороны насторожит и заставит ее вздрогнуть. Так же поступает и Бог с человеком. Но птица подчиняется вам и подлетает к крошкам исключительно потому, что сейчас зима. Летом вам бы не удалось приручить ее - только зимой, когда ей нечего есть, она вновь и вновь подлетает к окнам людей, которых очень боится.
Бог тоже приручает людей в зимнее время. Потомки Иакова в Египте - это народ, живущий в условиях зимы, перед лицом смерти. Такой народ Бог мог приручить. Однако Он не сразу протянул ему руку на Синае. Прежде всего Он самым неожиданным образом спасает его от смерти, Он выводит его из Египта, проводит через Красное море. Он не просит сразу же называть Себя Богом, потому что Имя Его связано со всемогуществом, наводящим страх. Он называет Себя Ягве [41] что означало для Израиля: Спаситель, ибо это имя в жизни народа Израиля было связано с исходом из Египта [42] и переходом через Красное море.
...чтобы воссоздать в нем образ Бога
И Израиль пойдет за протянутой рукой Спасителя, потому что она спасет его от смерти, он обратится к Спасителю и вновь воссоздаст в себе Его образ. На самом деле Бог вновь лепит в человеке Свой образ. Человек был создан по образу Божию, но отвернувшись от Бога, Который создал его, он исказил свое представление о Нем. Итак, человек сможет узнать Бога только тогда, когда Бог воскресит в нем Свой образ.
Когда слово "отцовство" будет вновь означать для человека то, что оно значит для Бога, когда слово "любовь" обретет для человека тот смысл, который вкладывает в него Бог, иначе говоря, когда Бог воссоздаст в человеке Свой образ, тоща человек снова узнает Бога. Бог должен приручить запуганного беглеца, захватившего с собой остатки живой воды, которая, иссякая, безнадежно приближает его к смерти. Он начинает приручать человека с того дня, когда человек, находясь на пороге смерти и уничтожения, хватается за руку, протянутую ему Богом для того, чтобы вывести его из страны рабства и провести через глубокие воды [43] Красного моря.
...для того, чтобы он мог вновь открыть Его для себя
Однажды получив спасено, человек следует за своим Спасителем. Он позволяет, чтобы Тот, Кто овладел им, начал лепить его заново. Пусть человек не знает, что это и есть тот Бог, от Которого он ушел. Но по мере того, как Бог работает над ним,- перед ним открывается подлинный лик Творца!
Итак, мы становимся свидетелями того, как Бог возобновляет отношения с жалкой толпой людей. Это происходило на земле всего лишь 3200 лет назад.
ГЛАВА III
ИЗБРАНИЕ ИЗРАИЛЯ
Встает вопрос: почему Бог избрал Израиль? Действительно, что мы знаем о замысле Божием? Избрав Израиль, Бог не сказал нам, почему Он так сделал. И задавая этот вопрос, мы поступаем довольно опрометчиво, ибо Сам Бог не призывает нас разрешить его. Тем не менее, вопрос этот волнует каждого, кто ощущает, что судьба христианства глубоко укоренена в судьбе народа Израиля. Их интересует, почему проповедь Евангелия начинается с истории Израиля? Задавая такой вопрос, надо иметь в виду, что современный Израиль - это не тот Израиль, который когда-то был избран Богом. Сегодняшний Израиль - это народ, судьба которого вот уже три тысячи лет в руках Всевышнего, народ, переживший в себе и верность, и противоборство собственному призванию. А народ, избранный Богом, даже не знал имени Того, Кто в те времена приближал его к Себе.
40
Отец, любовь которого недооценили, доверчиво расскажет о Своей боли Осии (Ос 11,1-4):
Когда Израиль был юн, Я любил его,
и из Египта вызвал сына Моего.
Но чем больше Я звал их,
тем больше они отдалялись от Меня...
Я сам приучал Ефрема ходить,
носил его на руках Своих,
а они не сознавали, что Я врачевал их.
Узами человеческими влек Я их,
узами любви;
и был для них как бы
поднимающий ярмо с челюстей их,
и ласково подкладывал пищу им...
41
Следует отметить, что вокализация "Ягво" предпочтительнее более распространенной вокализации "Ягве", так как первая лучше засвидетельствована. См. W. Vischer. Eher Jahwo als Jahwe. - Theologische Zeitschrift (Bazel), XVI, 1960, стр. 259-267. К этому исследованию, в котором приводятся убедительные аргументы, можно добавить другие данные, подтверждающие результаты указанной работы. (В русском издании настоящей книги мы сохраняем традиционную вокализацию имени Бога:"Ягве".- Прим. пер.)
42
Тройное "Свят!"(Ис 6,3) ассоциируется в сердце Израиля. с торжественным объяснением, которым Сам Бог на Синае предваряет десять заповедей (Ис 20,2; Втор 5,6): "Это Я, Ягве, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства".
43
Вода - это жизнь для кочевников и их стада в пустыне, но внезапное увеличение воды из-за дождей может затопить кочевье, которое несколькими часами ранее располагалось в русле высохшей реки. Осюда двойственное отношение к воде, которое мы всречаем в Библии. О воде, которая затопляет, см. ИБ, Пс 18,5, прим.