Подобно тому, как ребенок, рождаясь на свет, обретает дыхание ("souffle") человеческой жизни, появляясь из материнского лона, так и позднее ему предоставляется возможность придти в мир царства, когда он получит Духа ("Souffle") новой жизни, рождаясь[273] из лона крещальных вод. Здесь речь идет о новом творении, когда Дух, носящийся над водами, оживляет то, что из них выходит. Таинственное событие, произошедшее на глазах Крестителя с Иисусом, выходящим из Иорданских вод, тем самым обретает всю полноту своего смысла в качестве знамения.
Еще не было на них Духа...
Но в тот момент, когда Иисус говорит с Никодимом, это возрождение не может еще свершиться, и Иоанн умрет, оставив своим ученикам еще неполное крещение. Примерно через тридцать лет после смерти Крестителя Павел встречает в Ефесе нескольких учеников и спрашивает их:
– Приняли ли вы Святого Духа, уверовав?
– Мы даже и не слыхали, есть ли Дух Снятый.
– Во что же вы крестились?
– Во Иоанново крещение (Деян 19,2-3).
Тогда Павел велит им креститься во имя Господа Иисуса. Святой Дух нисходит на них[274], и они начинают говорить языками[275] и пророчествовать[276].
...Потому что Иисус еще не был прославлен
Неведение ефесских учеников находит объяснение у евангелиста Иоанна, который говорит: "Еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен" (Ин 7,39). Но какое событие имеет в виду евангелист, когда говорит о "прославлении" Иисуса? Можно подумать, что речь идет о Воскресении. Однако еще до Своих Страстей Иисус возвещает ученикам о Своем свершившемся прославлении (Ин 12,23; 13,31; 17,1.5), и это в таком контексте (12,23-24; 13,30-31), где все сосредоточено вокруг предстоящего мученичества. Действительно, парадокс Креста, который обычно считают характерной чертой Павловой мысли (1 Кор 1,18-25), тайно присутствует в Евангелии от Иоанна. Так, Иисус возглашает в Вербное воскресенье:"Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе"(Ин 12,31-32).
...и вознесен от земли...
Этот контраст между падением князя мира cero[277] и предстоящим вскоре вознесением Иисуса превращает последнее в славное событие, в котором нам хотелось бы видеть Его восхождение из могилы и воцарение на небесном престоле. Чтобы помешать нам предаться мечтам о великолепии такой славы, евангелист так поясняет слова "вознесен от земли": "Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет" (12,33). В этом же смысле уже в 3,14-16 говорилось:"И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную".
...как медный змей...
Сравнение "вознесения" Сына Человеческого и "вознесения" змия говорит об очень многом: народ, утративший веру в своего Бога, хотел восстать на Моисея в пустыне. Бог наслал на него ядовитых змей. Пораженный этой карой, народ признал свою вину, и Моисей ходатайствовал за него. Тогда Бог велел Моисею сделать медного змея и поставить его на возвышенности на манер знамен египетских номов. "И если жалила змея какого-либо человека, он смотрел на медного змея и оставался жив" (*) (Числ 21,4-9). Этот медный змей, которого израильтяне сохранили, стал впоследствии объектом идолопоклонства, поэтому Езекия вынужден был уничтожить его (4 Цар 18,4). Эти смешанные воспоминания, связанные со знаменитым "медным змеем", побудят автора Книги Премудрости уточнить, что того, кто обращал взоры к медному змею, спасал не созерцаемый им материальный предмет, а "Спаситель всех". Которому адресовался призыв о помощи. Подобно филактерии, медный змей был знаком, который должен был напомнить о "заповеди Закона" (Прем 16,6-7; см. Исх 13,9).
...чей вид спасает верующих
Чтобы спастись от змей, нужно было смотреть на змею, прибитую к древу, и точно так же для того, чтобы спастись от смерти, нужно смотреть на Распятого, прибитого ко кресту. И подобно тому, как недостаточно было смотреть плотскими глазами на медный предмет, а нужно было прозреть глазами веры Спасителя всех, так и недостаточно смотреть плотскими глазами на Распятого, прибитого к проклятому дереву, но нужно прозреть глазами веры славу Единого Сына, явленную в этом распятии. И еще – точно так же, как медный змей был знаком, напоминающим о заповеди Закона, так и Распятый есть знак, напоминающий о заповеди Нового Закона, т.е. о любви[278] ибо "так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного" в добычу смерти, обрушивающейся на Его мятежных детей, "дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин 3,16).
Поэтому прославление Сына, прибитого ко Кресту, есть предмет не доказуемой очевидности, а веры. Поэтому Сын нуждается в Заступнике, чтобы утвердить и доказать Его славу, таинственно являемую только глазам веры, и Этот Заступник, или Утешитель (Параклет), и есть Дух истины (Ин 14,17), свидетельствующий о Нем (Ин 15,26).
Пришедший водой покаяния и кровью смертных мук есть Сын Божий – в этом и заключается предмет спасительной веры и первое свидетельство, принесенное Духом истины. И в самом деле, речь идет о том, чтобы "уверовать во имя Единородного Сына Бохия" (Ин 3,18), ибо "верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни" (3,36). Но Сын станет предметом веры лишь будучи прославлен восхождением на Крест, и тогда "узрят Его... те, которые пронзили Его"(0ткр 1,7; Ин 19,37; ср. Зах 12,10). Ибо это "восхождение" является поистине Его вступлением на престол. Вот что, сам того не зная, выразил Пилат, сказав:"Что я написал, то написал" (Ин 19,22) – по поводу надписи на Кресте. С ее помощью он хотел выставить в смешном виде знатных иудеев, назвав Казнимого их царем.
Как схождение Духа на Иисуса в момент крещения не было дарованием нового дара, так не станет им и прославление на Кресте. Новое здесь в том, что казнь Иисуса дает верующим возможности созерцать в этом прославлении Его достоинство Единородного Сына (1,14), достоинство, дарованное Ему той любовью, которой Отец возлюбил Его прежде основания мира (17,24.5). Слава Сына состоит в том, чтобы быть "Единородным, сущим в недре Отчем" (Ин 1,18), Возлюбленным[279], в Котором благоволение (Мк 1,11) Отца, Тем, Кому Он "дает Духа без меры" (*), потому что любит Сына и все дал в руку Его".
...устами центуриона
Но действительно ли является Сыном Тот, Кто, будучи осужден религиозными начальниками Своего народа и повешен на виселице проклятых (Гал 3,13), умирает, вскричав:"Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? "(Мк 15,34-37)? И однако, именно видя, как Он испускает таким образом Свой последний вздох, римский центурион, стоящий на посту у Креста, воскликнул: "Истинно Человек Сей был Сын Божий!" (Мк 15,39). Конечно, этот гой не знал причин осуждения, как не знал и признаний, сделанных любимому ученику. Он не разделял обманутых надежд тех фанатиков-националистов, которые тщетно ждали от Иисуса восстановления национальной независимости.
273
О крещения как новом рождении см. также послание Титу (3,5):"0н спас нас... банею возрождения и обновления Святым Духом".
274
Дар Святого Духа тесно связан с крещением, принятым во имя Господа Иисуса (Деян 2,38). Однако иногда дар Духа предшествует крещению (Деян 10,44-48), или же для того, чтобы дар этот последовал за крещением, требуется возложение рук (Деян 8,15-17).
277
Иоанн снова говорит о "князе мира сего" в 16,11 (ср. 14,30). Смысл выражения "мир сей" уточняется разными контекстами, в которых оно встречается в его Евангелии (8,23; 12,25.31; 13,1; 18,36) и в его Первом Послании (4,17).
278
Крест Иисусов есть высшее выражение любви Божией к людям: Мф 20,28; Ин 10,11; 15,13; 1 Ин 3,16; Рим 5,8; Еф 5,2.25.
279
Иисус называется "Возлюбленным" Отца в Мф 3,17; 12,18; 17,5; Мк 1,11; 9,7; 12,6; Лк 3,22; 9,35; 20,13; 2 Петр 1,17.