Я вскочил, по привычке вытянулся во фрунт, но тут же опомнился.
- Разумеется, Константин Петрович. Милости просим.
- Что, чувствуешь себя идиотом?
- Не то слово. Повеситься бы...
- Ты это брось. Лучше коньяку выпей.
Я удивился. Чтобы шеф предлагал выпить прямо на рабочем месте?
- Не переживай, Илья. Просто ты еще не привык. У тебя на войне как было? Или свой - или чужой. У нас всё гораздо заковыристей. - Кремлёв уселся в гостевое кресло, я рухнул в свое. - Убивают не в пример реже, но... - он развел руками и многозначительно поднял брови.
- Да я всё понимаю, Константин Петрович. Простите. Больше не повториться.
Он фыркнул, как сенбернар. Несколько мгновений сверлил меня взглядом, затем снова вздохнул и бросил на стол папку.
- Ему уже успели кличку дать: Фокусник. - произнес шеф, глядя в сторону.
- Я тоже вспомнил о Гудини. Как он мастерски исчез...
- Ребята божатся, что это он снес статую.
- Чертовщина какая-то!
- Вот именно. - Кремлев многозначительно кивнул. - В моем городе никто не должен бросаться статуями! Это вандализм, в конце концов. Памятником культуры...
- Константин Петрович! Вы что, тоже верите, что...
- А ты почитай. - он кивнул на папку. - Заокеанские коллеги там много чего настрочили. Чертовщина, - как ты только что правильно заметил.
Я насторожился.
- И что, они вот так, за здорово живешь, делятся информацией?
- Хотели впечатлить, я так себе думаю. - Кремлёв пожал плечами. - Мол, видите, какой сложный случай. Не справитесь...
- А может, наоборот, подначить? Типа, на «слабо»?
- Кто их разберет? Чужая душа - потемки... Но только сдается мне, сильно их этот парень допек. У него, между прочим, папаша - конгрессмен. Мордехай Мерфи...
- Ну и что?
- Эх ты, военная косточка... Ничего в политике не разумеешь.
Я пожал плечами. А чего тут разуметь? Может, ФБР нужен сын, чтобы шантажировать отца, например... Всякое в жизни бывает.
- Парень решил скорее нажить неприятности с нами, чем попасть к ним. У него мать умерла. Узнав, что она покончила с собой, он того... сбрендил. Сорвался.
- Вот именно. Теперь ищи его, свищи... - Шеф задумчиво постучал по пластиковому боку папки, поджал губы, посопел...
- Ну... тебе и карты в руки! - как-то не к месту закончил он, и поднялся.
- В смысле?
- Займись им. Найди, убеди поговорить. Рассказать...
- А может, он серийный убийца? Маньяк? Что он у нас в России забыл? - Кремлев снова фыркнул.
- Давай, рой землю. Очень хочется послушать, как он своротил эту статую...
АЛЕКС МЕРФИ
Как был, в одной рубашке и ботинках без шнурков, я бежал сквозь солнечный морозный день, сквозь порывы секущего ветра и вонь выхлопных газов. Горло нестерпимо жгло, глаза слезились. К тому же, несколько раз упав, в кровь рассадил руки и коленки...
Подземный переход. Вниз, по обледеневшим ступенькам... Ноги скользят, ладонь прилипает к железному поручню.
Без «щелчка» не обойтись, что бы не говорила моя хромая удача. Если подумать... Когда это началось? Не сегодня, это точно. Месяц назад я впервые проиграл бой. Нокаут, и всего на третьей минуте... На скуле - синяк, губа разбита. Как появиться в универе? Надо было позвонить, сказаться больным... Так нет же, поперся на лекции! Я же - законопослушный иностранец, не шелупонь какая-нибудь... Студентки просто обезумели:
- Что стряслось, мистер Мерфи?
- С лестницы упал, вот незадача!
- Ах, мистер Мерфи! Разрешите за вами поухаживать!
Милые барышни, видели бы вы меня сейчас...
Я оглядел сумеречный, сырой туннель. В воздухе - столбы пара из канализационных решеток, в них снуют смутные тени - люди спешат миновать неприятное место.
Вывеска «Секонд Хенд», рядом - магазинчик электроники. Оба хозяина в тулупах и шапках с ушами. Шмыгая носами, пьют что-то горячее. До них - десять шагов. Я «щелкаю».
Один, два, три, четыре... Мальчишка подбегает к витрине. Шесть, семь... Сгребает в охапку телефоны, и бежит прочь. Продавцы замерли в изумлении от наглости подростка. Восемь, девять... Я стремительно вхожу в «Секонд», на меня никто не смотрит: воришка убегает, мужики, забыв обо всем, за ним.
Проходя через павильон, сдергиваю с вешалки серый пуховик, не глядя хватаю какую-то шапку, вязаные перчатки... Никто на меня не смотрит.
Наконец-то тепло. Смешную шапку с помпоном - по самые брови, руки - поглубже в карманы... Мельком глянул в витрину - сам себя не узнал. Морда небритая, взгляд загнанный... Здесь таких называют бомжами. Ну и ладно, ну и хорошо. Это - не я. Не Алекс Мерфи, знаток английской поэзии, еще вчера - законодатель мод, любимец молоденьких студенток, а бомж. Просто бомж...
Пальцы в кармане провалились в дырку, нащупали какую-то бумажку. Ну надо же! Десять евро... Качели раскачиваются всё сильнее. За каждую поблажку придется платить втридорога.