— Да ладно жаться, чо, кайф словить не хотите? — я поднял голову.
Тощий прыщавый юнец, кадык выпирает, как при базедовой болезни. Похож на паука. Глазки лихорадочно поблескивают сквозь немытую челку… Когда я на него посмотрел, парень улыбнулся, показав испорченные зубы. Пушер. Разводит простачков… Хотел его прогнать, но передумал.
— Что у тебя есть?
Он осклабился.
— Девчонки, кислота, бухло…
— Что из кислоты?
— Гирик, бошки, снег, импорт… У меня много всего, были бы бабки.
— Что из колес? — я протянул руку.
Он испуганно огляделся.
— Чувак, не здесь же… Вон, жеребчики пасутся! В сортир пойдем…
Страны разные, а гопники — одинаковые. В туалете ждут дружки. Как только войдем, они накинутся, заберут всё ценное и слава Богу, что не убьют… Если повезет, у него окажется что-нибудь обезболивающее. Что-то не слишком тормозное, но способное хоть на время извлечь раскаленное сверло из груди. Иначе я ничего не смогу.
— Пойдем. — кивнул дилеру и повернулся к девчонке. — Ты посиди. Я сейчас…
Она нарочито равнодушно пожала плечами.
В туалете смердело почти непереносимо. Пол залит то ли водой, то ли чем похуже… Главное, беречь ребро.
Их было четверо. Пушер — пятый. Многовато для гопников. Да и староваты… Увидев бородатые черные морды с характерными носами, я всё понял. Ну что ж… Через несколько минут все пятеро валялись на грязном полу, а я блевал в раковину кровью.
Умывшись под тонкой струйкой отдающей хлоркой воды, наклонился над тем, кто подавал признаки жизни, и сказал:
— Передай Джафару, что мне жаль. Я расплачусь, как только улажу кое-какие дела. Он меня знает.
Бегло огляделся. Вроде никого не убил… Подпер дверь снаружи железным ломом со щита пожарной безопасности, и задумался о девчонке. Кто она мне? Ну, помогла выбраться из города, а дальше что? Тащить с собой — лишние хлопоты. Нужно прямо сейчас выйти через другую дверь, затеряться в толпе, прицепиться к какой-нибудь электричке…
Но… Она там сидит, ждет. Может, беспокоится… Надо хоть попрощаться. Я вздохнул, и направился в зал.
Она была похожа на мальчика: волосы под шапкой, глаза настороженно-злые, упрямый маленький подбородок… Как задиристый воробышек. Я еще раз вздохнул, подошел.
— Послушай, Ассоль… Спасибо тебе за всё. Но дальше я сам.
— Что так? Не нравлюсь?
Сощурила в щелочки и без того узкие кошачьи глаза. На скулах проступили красные пятна. Обиделась.
— Видишь ли… Ситуация только что осложнилась.
— Господи, ты что, убил этого гопника?
— Да нет… Нет же, нет! Это был не гопник… В смысле, никого я не убил! С чего ты взяла?
— Да так. Показалось. — она хмуро нахохлилась. — Так что, расскажешь, что стряслось?
— А как же — «меньше знаешь, крепче спишь»?
— Еще есть — «назвался груздем, полезай в кузов». Это значит…
— Я понял. Знаешь, не такой уж я тупой, прекрати мне всё объяснять…
— Ох, простите, мистер всезнайка…
— Послушай! — превозмогая боль, я присел на корточки, взял её за руки и заглянул в глаза. Лапки у неё были маленькие, синюшные и в цыпках. Холодные, как ледышки. Захотелось поднести их к лицу, согреть дыханием… — Ассоль… Я в бегах. Мафия и спецслужбы вместе — это слишком. Полная жопа, как говориться. Со мной — опасно. Ты можешь пострадать.
Она вырвала руки и спрятала в карманы. Посмотрела с вызовом.
— А может, я не боюсь?
— Господи, что за детство? Боюсь, не боюсь… Не в этом дело! Мне бы себя вытащить, а с тобой… Извини.
Она снова усмехнулась.
— Пока что вытаскивала тебя я. Так что даже не обидно.
Шмыгнула носом и отвернулась. Только слез мне не хватало… Нужно было всё-таки уйти, не прощаясь.
Поднялся, кряхтя, но тут же согнулся в приступе кашля. В груди будто граната взорвалась. Набежали слезы, дыхание вышибло. Я упал на колени, стащил с головы шапку и вжался лицом в душную ткань. Когда приступ миновал, с трудом взгромоздился на стул, сгорбился и затих, прикрыв глаза. Ассоль поднялась и ушла. Сил не было спросить, куда…
Наверное, уже не вернется… Полицейский с дубинкой всё прохаживался неподалеку, бросая в мою сторону настороженные взгляды. Узнал? Или просто проявляет бдительность?
Что делать? Уйти, пока полицейский не вспомнил, где он меня видел… До дверей — метров двадцать. Ряды кресел, дальше — столики кафе, ларьки со всякой всячиной и люди. Много людей. А что, если опять случится что-нибудь страшное? Как в автобусе…
— Вот, выпей. — я не заметил, как Ассоль вернулась. — Кофе с коньяком. Перестанешь кашлять.