Толкаю дверь. Вокруг — люди, но на меня пока никто не смотрит. Неторопливо иду к выходу… Упс. Об этом я не подумал. Дверь охраняют автоматчики. Черт. Придется снова «щелкать»… Сворачиваю в первый попавшийся коридор.
Пустой кабинет: красный ковер, длинный, как дорожка для игры в боулинг, стол, на нем — череда серебряных подносов с хрустальными графинами и фужерами. Хватаю ближайший и пью большими глотками, затхлая вода течет на грудь…
Распахиваю тяжелые портьеры, во все стороны летят клубы пыли, пропитанные застарелым табачным дымом. Решетка. «Щелкаю» и внимательно осматриваю раму: должно быть что-то! Моя удача должна сработать!
Открываю окно и, крепко взявшись обеими руками, трясу решетку. Вот! Вот оно… В углу бетон раскрошился и железный штырь почти вылез из стены. Я вскочил на широкий подоконник и несколько раз пнул по раме. Полетели осколки кирпичей и бетонная крошка, штырь выскочил. Отжав решетку, я, обдирая бока и пуговицы с рубашки, протиснулся в щель и спрыгнул на улицу.
Морозный воздух обжег лицо, глаза ослепило полуденное солнце. От утренней серости не осталось и следа…
В прозрачном небе — белый след самолета.
…Осторожно обогнув здание Лубянки, ныряю в Театральный проезд и бегу вдоль Метрополя. Ветер свистит в ушах, ноги в ботинках без шнурков скользят по наледи… Цепляюсь за прохожего, чтобы не упасть, он испуганно взмахивает руками. Лицо немеет, рубашка становится твердой там, где пролилась вода… С каждым вдохом чувствую, как разрастается в груди огненный ком. Главное — не останавливаться.
Визг тормозов, гудки, крики.
…В метро, на вокзалы, нельзя: везде камеры. Сейчас, сию минуту, они нацелены на меня. Я — бактерия под увеличительным стеклом, одно неверное движение, и — конец. Как не хватает сейчас дайсов! Без них я как скрипач-виртуоз, вынужденный играть на балалайке…
Снова визг тормозов, толчок… Пялюсь в лобовое стекло «Мерседеса»: перед глазами прыгает пара пушистых розовых игральных костей… Черт. Настолько близко к краю я не подходил давно. Пушистые кубики.
Ладно, забудем про дайсы… Я просто должен успеть на похороны. Больше — ничего. Только попрощаться с мамой. Обратка от моих сегодняшних выкрутасов будет страшная, но это — позже. Главное сейчас — успеть.
Впереди — Большой театр. Ну что ж… Будет вам представление. Чувствую — догоняют, скоро возьмут в кольцо…
Бегом через площадь, на ходу оглядываю заполненное людьми пространство, затем крышу…
Всякий раз, проходя по этой площади, я смотрел на «Колесницу Аполлона» и гадал: а что будет, если…
Как молния, несусь сквозь толпу на площади, крича во весь голос:
— Посторонись! Разойдись! — не хватало еще угробить кучу народу.
— Сумасшедший… — несется вслед, но люди разбегаются. Я «щелкаю».
Над головой раздается треск, похожий на выстрел. Колонны, поддерживающие портик, вздрагивают, сверху сыплется каменная крошка. В небо взмывают полчища голубей. Толпа задирает головы, все кричат, показывают пальцами…
Статуя кренится с таким звуком, будто лопаются стальные тросы. Исполинский лошади нависают над толпой. Кажется, могучие животные судорожно бьют копытами, пытаясь удержаться, но это им, чугунным, не под силу…
Под вопли ужаса квадрига рушится на мраморные ступени, грохот, пыль, каменная крошка… Но публика быстро оправилась от шока: все достали телефоны, стремясь запечатлеть катастрофу…
Погоня отстала.
Быстрым шагом иду в сторону Белорусского вокзала. Они не предполагают, что я буду двигаться пешком — это ведь долго, утомительно… Холодно. Будут следить за станциями метро, допрашивать таксистов. Будут просматривать записи с уличных камер… Но я смогу. Я прорвусь, несмотря ни на что. Я должен попрощаться с мамой.
ГЛАВА 2
— …Так вы собираетесь взорвать планету, мистер Траск?
— Я бы не стал это так называть…
— Простите, Джон, но вы хотите отправить ядерные боеголовки на Марс! Как это еще можно называть?
— Это программа терраформирования…
— Стоп, стоп! Не надо таких длинных слов, Джон. Зрители подумают, что вы хотите нас запутать, — смешок в камеру, — давайте разберемся: вы отправляете ядерные ракеты на ближайшую к Земле планету… Марс ведь может взорваться, не так ли? К нам устремится множество обломков! Вы помните, почему вымерли динозавры, Джон? Хотите устроить новый Ледниковый период?