В дверях послышалось движение. Монео поднял взгляд как раз в то время, когда входила Сиона. Она остановилась, одна рука была на бедре.
– Ну что, отец? Опять взялся за свои прежние фокусы, как я погляжу.
Айдахо рывком обернулся, чтобы поглядеть на говорившую.
Монео внимательно разглядывал дочь, ища признаки перемены. Она искупалась и переоделась в свежий черный с золотом мундир Рыбословш, но ее лицо и руки все еще хранили свидетельства ее тяжкого испытания в пустыне. Она потеряла в весе, скулы торчали. Мазь мало помогла трещинам на ее губах. На ее руках отчетливо проступали жилы. Глаза казались старческими, а выражение в них такое, какое бывает у человека, испившего свою горькую чашу до дна.
– Я слушала вас двоих, – сказала она. Она сняла руку с бедра и чуть продвинулась в комнату. – Как ты смеешь говорить о доброй воле, отец?
Айдахо, сразу заметивший ее мундир, задумчиво поджал губы. В ОФИЦЕРСКОМ ЧИНЕ? Сиона?
– Я понимаю твою горечь, – сказал Монео. – В свое время я испытал сходные чувства.
– Неужели?
Она подошла поближе, остановилась прямо возле Айдахо, продолжавшего задумчиво ее разглядывать.
– Меня переполняет радость, что я вижу тебя живой, – сказал Монео.
– До чего же тебе приятно видеть меня благополучно пристроенной на службу к Богу Императору, – сказала она. – Ты так долго ждал, чтобы увидеть свое дитя в этой роли! Смотри, как многого я добилась, – она медленно повернулась, демонстрируя свой мундир. – Офицерша. В моем подчинении отряд всего из одного человека, но все равно я уже командир.
Монео заставил себя говорить холодно и профессионально.
– Садись.
– Предпочитаю постоять, – она поглядела на лицо Айдахо. – А, Данкан Айдахо, предназначенный мне самец. Не находишь это интересным, Данкан? По словам Владыки Лито, я стану в свое время ВПОЛНЕ ПОДХОДЯЩЕЙ для принятия команды над всей организацией Рыбословш. До сих пор у меня в подчинении только одна. Ты знаешь женщину по имени Найла, Данкан?
Айдахо кивнул.
– Да, неужели? А мне думается, возможно и я ее НЕ ЗНАЮ, – Сиона поглядела на Монео. – Знаю ли я ее, отец?
Монео пожал плечами.
– Но ты говоришь о доверии, отец, – сказала Сиона. – Что создает могущественного министра – доверие?
Айдахо повернулся, чтобы поглядеть, какой эффект произведут эти слова на мажордома. По лицу Монео было видно, что он с трудом справляется со вспыхнувшими в нем чувствами.
«Гнев? Нет… Что-то другое.»
– Я доверяю Богу Императору, – ответил Монео. – И в надежде, что это вас обоих сколько-то вразумит, я должен сейчас передать вам его пожелание.
– Его ПОЖЕЛАНИЕ, – язвительно откликнулась Сиона. – Ты слышишь, Данкан? Приказания Бога Императора теперь называются пожеланиями.
– Говори то, что должен сказать, – сказал Айдахо. – Я понимаю: выбора у нас практически нет, что он там ни желает.
– У тебя всегда есть выбор, – сказал Монео.
– Не слушай его, – сказала Сиона. – Он известный трюкач. Они ожидают, что мы падем в объятия друг друга и от нас произойдут такие же, как мой отец. Твой потомок – мой отец!
Монео побледнел. Уцепившись обоими руками за край стола, он наклонился вперед.
– Вы оба дураки! Но я стараюсь вас спасти. Несмотря на вас самих, я постараюсь вас спасти.
Айдахо увидел, что у Монео дрожат щеки, увидел напряженность его взгляда, и это его странно тронуло.
– Я не его племенной жеребец, но я тебя выслушаю.
– Как всегда ошибка, – сказала Сиона.
– Тише, женщина, – проговорил Айдахо.
Она поглядела поверх головы Айдахо.
– Не обращайся ко мне так, или я закручу твою шею между твоих лодыжек!
Айдахо жестко напрягся и начал поворачиваться.
Монео скорчил гримасу и махнул рукой Айдахо, чтобы тот оставался сидеть.
– Предупреждаю тебя, Данкан, – она даже и не на такое способна. Даже я ей не ровня, а ты ведь помнишь, что было, когда ты пытался напасть на меня?
Айдахо сделал быстрый глубокий вдох, медленно выдохнул, затем проговорил:
– Говори то, что должен сказать.
Сиона примостилась на краю стола Монео и поглядела на них обоих.
– Вот так намного лучше, – произнесла она. – Дозволь ему высказать то, что он должен, но не слушайся его.
Айдахо плотно сжал губы.
Монео разжал пальцы, стискивавшие край стола, откинулся назад и перевел взгляд с Айдахо на Сиону.
– Я почти завершил приготовления к свадьбе Бога Императора и Хви Нори. Я хочу, чтобы во время этих торжеств вы оба находились где-нибудь подальше.
Сиона бросила на Монео вопрошающий взгляд.
– Твоя идея или его?
– Моя! – Монео твердо выдержал взгляд дочери. – У вас что, нет чувства чести и долга? Неужели вас ничему не научило пребывание с ним?
– О, я поняла некогда постигнутое тобой, отец. И я дала слово, которое буду держать.
– Значит, ты будешь командовать Рыбословшами?
– Когда он ДОВЕРИТ их под мою команду. Ты ведь знаешь, отец, что он намного хитроумнее тебя.
– Куда ты нас отошлешь? – спросил Айдахо.
– При условии, что мы согласны уехать, – усомнилась Сиона.