Выбрать главу

Леди и джентльмены, давайте поприветствуем Ребета Врееба.

Из прочитанного Ребетом Вреебом:

Я заверяю вас, что я книга судьбы.Вопросы мои враги.Потому что мои вопросы взрывоопасны!Ответы скачут испуганным стадом,Затмевая небо моих неизбежных воспоминаний.И ничто, не является окончательным ответом,Ни один ответ не является достаточным.Какие призмы вспыхивают,Когда спускаюсь я на грозные поля моего прошлого.Я – осколок разбитого кремня,Заключенный в ящик.Ящик вращается и встряхивается.И меня подбрасывает в буре загадок.Когда ящик откроют, я вернусь в это настоящее,Странником в страну дикарей.Медленно (медленно, я говорю)Я заучиваю заново мое имя.Но это не то, что знать самому!Человек под моим именем, этот Лито,Второй в роду это имя носящий,Находит в своем уме другие голоса и имена,И другие местности.О, я обещаю вам (как и мне обещали),Что я отзовусь на единственное имя.Если вы произнесете «Лито», я откликнусь.Я терплю это, терплю и еще одно играет тут свою роль:Я держу в руках все нити!Все они мои.Позвольте мне вообразить любую тему – скажем…Человек, погибший от меча -И все такие люди в моей крови,Каждый образ целехонек, каждый стон,Каждая гримаса.Радости материнства, думаю я.И все постели рожениц становятся моими.Передо мною проходят многочисленные детские улыбки иСладостные агуканья новых поколений.Первые неуклюжие шажки маленьких детейИ первые победы юности принадлежат мне,Я им всем сопричастен.Они ковыляют один за другим,Пока я не вижу ничего,Кроме одинаковости и повторения.«Храни это все в неприкосновенности», -Предостерегаю я себя.Кто сможет отрицать ценностьТаких жизненных переживаний,Ценность обучения тому,Что я наблюдаю с каждым приходящим мгновеньем?Ах, но все это прошлое.Разве вы не понимаете?Это только прошлое!

2

Этим утром я родился в юрте на краю конской равнины, в стране более не существующей планеты. Завтра я буду рожден кем-нибудь еще и в другом месте. Я еще не выбрал… Хотя, этим утром… ах, эта жизнь! Когда изображение в моих глазах стало четким, я поглядел на солнечный свет, на истоптанную траву, я увидел полных жизни людей, погруженных в свои сладостно – повседневные дела. Куда… о, куда девалась вся эта наполненность жизнью?

Украденные дневники

Трое их было, бегущих на север сквозь лунные тени Заповедного Леса, и разрыв между ними, напрягающими все силы, был почти в полкилометра. Последний бегун был меньше, чем в сотне метров от преследовавших их Д-волков. Слышны были жадный лай и громкое дыхание хищников – всегда так, когда вожделенная добыча у них перед глазами.

Первая Луна стояла почти над головой, и в лесу было достаточно светло. Хотя это были высокие широты Ракиса, еще держалось тепло после знойного летнего дня. Ночной ветерок от Последней Пустыни Сарьера подхватывал смолистые запахи и сырые выдохи вязкой слякоти, хлюпавшей под ногами. То и дело ветерок с моря Кайнза позади Сарьера доносил до бегущих слабые запахи соли и рыбы. По причуде судьбы, последнего из бегущих звали Улот, что на языке Свободных означает «любимейший из отстающих». Улот был невысокого роста, и склонен к полноте, и ему пришлось сидеть на дополнительной диете, готовясь к этому опасному похождению. Даже когда он достаточно похудел, чтобы вынести неизбежно предстоявший им отчаянный бег, его лицо осталось круглым, а в больших карих глазах читалась уязвимость человека, чересчур обремененного плотью.

Для Улота было очевидным, что далеко он уже не убежит. Он пыхтел и присвистывал. Периодически он спотыкался. Но он не звал своих сотоварищей. Он знал, что они не смогут ему помочь. Все они дали одинаковую клятву с осознанием, что лишь старые добродетели и верность Свободным способны их защитить, и пусть все относящееся к Свободным стало теперь чисто музейным

– и клятвы являлись механически заученными от Музейных Свободных словами – истинности клятв это не отменяло.

Как раз верность принципам Свободных и заставляла Улота хранить молчание: при полном понимании, какая судьба его ждет. Великолепное проявление древних качеств. Как жаль, что все бегущие лишь из книг и легенд Устной Истории знали о добродетелях, которым они подражали.

Д-волки почти настигли Улота. Огромные серые фигуры, с почти человеческим размахом плеч. Несясь прыжками, они кровожадно подвывали. Головы вскинуты, глаза сосредоточены на предательски освещенной луной фигуре, за которой они охотились.

Левая нога Улота зацепилась о корень, он чуть не упал. Встряска придала ему новые силы. Он сделал рывок и приблизительно на волчий корпус оторвался от преследователей. Его руки отчаянно мотались, как будто качая воздух. Он шумно дышал открытым ртом.

Д-волки не сменили скорости бега. Они неслись серебристыми тенями сквозь оглушающие запахи зелени родного леса. Они знали, что они выиграют. Все это им было уже знакомо. Улот опять споткнулся. Качнувшись и чиркнув телом о тело молодого волка, он устоял на ногах и продолжил свой отчаянный бег, задыхаясь, ноги его уже тряслись, бунтовали и отказывались ему служить. У него не оставалось больше сил еще раз рвануться и увеличить скорость.