Лито услышал голос Монео за дверью затемненной комнаты, затем звуки эскорта рыбословш и отчетливые решительные шаги нового гхолы.
– В эту дверь, – сказал Монео. – Внутри будет темно, и ты должен будешь закрыть за собой дверь. Просто остановись и жди, когда Владыка Лито заговорит.
– Почему внутри будет темно? – голос Данкана был полон воинственной настороженности.
– Он объяснит.
Айдахо втолкнули в помещение, и дверь за ним плотно закрылась.
Лито знал, что сейчас видит гхола – только тени среди теней и темноту, в которой даже нельзя точно определить, откуда доносится голос. Как обычно, Лито начал игру голосом Пола Муад Диба.
– Я рад, что вижу тебя опять, Данкан.
– Мне тебя не видно!
Айдахо был воином, а воин нападает. Это убедило Лито в том, что данный гхола – полностью восстановленный оригинал. Моралите
, с помощью которого Тлейлакс пробуждал в гхоле досмертные воспоминания его первоначальной плоти, всегда оставляло некоторую неуверенность в умах гхол. Некоторые из Данканов верили, что угрожали настоящему Полу Муад Дибу. Нынешним Данканом, похоже, владела эта же иллюзия.
– Слышу голос Пола, но его самого не вижу, – сказал Айдахо. Он и не пытался скрыть свою растерянность, полностью прозвучавшую в его голосе.
«Зачем Атридес играет в эту глупую игру? Пол давным-давно уже мертв, это Лито, носитель жизни-памяти Пола… точно так же, как и обладатель многих других, жизней-памятей. – Если историям Тлейлакса можно доверять.»
– Тебе рассказали, что ты – лишь последний в долгом ряду дубликатов,
– сказал Лито.
– У меня от них не осталось никаких воспоминаний.
Лито уловил истерию в голосе Данкана, едва прикрытую воинской бравадой. Это проклятая тактика восстановления гхолы после выхода из чанов всегда порождала умственный хаос. Нынешний Данкан прибыл к нему в состоянии, близком к шоку, весьма сомневаясь в собственном здравом рассудке. Лито понял, что понадобится сложная и тонкая работа, чтобы успокоить бедолагу и привести его в порядок. Для них обоих это будет эмоционально выматывающе.
– Произошло очень много перемен, Данкан, – сказал Лито. – Одно, впрочем не изменилось. Я до сих пор Атридес.
– Но говорят, твое тело…
– Да, это то, что изменилось.
– Чертовы тлейлаксанцы! Они пытались заставить меня убить кого-то… ну да, выглядевшего как ты. Я внезапно припомнил, кто я, и затем было это… Это не мог быть гхола Муад Диба?
– Уверяю тебя, это был хамелеон, Лицевой Танцор.
– Он выглядел и разговаривал так похоже на… Ты уверен?
– Актер, не более. Он остался в живых?
– Разумеется! Вот как они пробудили мои воспоминания. Они объяснили мне всю эту чертовщину. Это правда?
– Это правда, Данкан. Я питаю к этому отвращение, но дозволяю ради удовольствия иметь твое общество.
«Потенциальные жертвы всегда остаются в живых», – подумал Лито. – «По крайней мере для тех Данканов, которых я вижу. Конечно бывают промашки, поддельного Пола убивают, и Данканы пропадают зазря. Но тщательно хранимые клетки оригинала у Тлейлакса всегда под рукой.»
– Так что же с твоим телом? – вопросил Айдахо.
Теперь можно было отставить в сторону голос Муад Диба, Лито заговорил своим обычным голосом.
– Я сделал своей кожей оболочку из песчаной форели. С тех пор она меня изменяла и изменяла.
– Почему?
– Я это объясню тебе должным образом, когда придет время.
– На Тлейлаксе мне сказали, что ты выглядишь как песчаный червь.
– А что сказали мои Рыбословши?
– Они сказали, что ты – Бог. Почему ты называешь их Рыбословшами?
– Старое тщеславие. Первые жрицы разговаривали с рыбами в своих снах, они научились многим ценным вещам таким образом.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я и есть те женщины… а также все, что было до и после них.
Лито услышал, как Айдахо сглотнул сухим горлом. Затем – голос:
– Теперь я понимаю, почему тут темно, ты даешь мне время приспособиться.
– Ты всегда быстро соображал, Данкан.
«Кроме тех случаев, когда соображал медленно.»
– Как долго ты изменялся?
– Больше тридцати пяти сотен лет.
– Значит, на Тлейлаксе мне рассказали правду.
– Они теперь очень редко осмеливаются лгать. – Долгий срок.
– Очень долгий.
– А тлейлаксанцы… они много раз копировали меня?
– Много.
«Теперь ты спросишь, сколько раз, Данкан».
– Сколько меня уже было?
– Я позволю тебе самому поглядеть все досье.
«И вот так это начинается», – подумал Лито.
Такой ответ всегда вроде бы удовлетворял Данканов, но ни разу не удавалось избежать самого вопроса: «Сколько меня уже было?»
Данканы не делали различия между своей плотью, хотя никаких общих воспоминаний не передавалось от гхолы к гхоле.
– Я помню свою смерть, – сказал Айдахо. – Клинки Харконненов, множество воинов, старающихся добраться до тебя и Джессики. Лито на миг вернулся к голосу Муад Диба:
– Я был там, Данкан.
– Я заместил предыдущего, верно? – спросил Айдахо.
– Верно, – ответил Лито.
– Как другой… другой я… я имею в виду как он умер?
– Всякая плоть изнашивается, Данкан. Все это есть в досье. Лито терпеливо ждал, гадая, сколько времени понадобится, чтобы выхолощенный ответ перестал устраивать этого Данкана.