– Конкретнее.
Монео вздохнул. Данканы всегда желают это знать – и так требовательны.
– Его убил мятеж. Ты желаешь знать подробности?
– А эти подробности будут для меня полезны?
– Нет.
– Я хочу, чтобы мне сегодня предоставили полный доклад об этом мятеже. Но сперва, вот какой вопрос: почему в гвардии Лито нет мужчин?
– У него есть ты.
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– У него занятная теория насчет армии. Мне очень много раз доводилось с ним обсуждать. Но, может быть, ты хочешь сперва позавтракать, а уж потом я объясню?
– Разве нельзя все одновременно?
Монео повернулся к двери и произнес лишь одно слово:
– Подавайте!
Последовавший незамедлительно эффект, прямо околдовал Айдахо: в комнату хлынула группа молодых Рыбословш. Две из них извлекли из-за панели складные стол и стулья и установили их на балконе. Остальные накрыли трапезу на двоих. Следующая партия Рыбословш несла еду – свежие фрукты, горячие булочки и горячий напиток, слабо попахивающий спайсом и кофеином,
– все было сделано с быстрой и молчаливой умелостью, которая говорила о долгой практике. Затем они удалились, так же, как и появились, не произнеся ни слова. Через минуту после начала этого забавного представления, Айдахо уже сидел за столом напротив Монео.
– И так каждое утро? – спросил Айдахо.
– Только если ты сам пожелаешь.
Айдахо пригубил напиток: меланжевый кофе. Узнал он и фрукты: мягкую келаданскую дыню, называемую парадан.
«Моя любимая».
– Вы очень хорошо меня знаете, – сказал Айдахо.
Монео улыбнулся.
– У нас была некоторая практика. А теперь, насчет твоего вопроса.
– И насчет занятной теории Лито.
– Да, он говорит, что армия, из мужчин, слишком опасна для того самого гражданского общества, на которое она опирается.
– Это безумие! Без армии не было бы и…
– Я знаю этот довод. Но, говорит он, мужская армия пережиток камуфляжной функции в доисторической стае, препоручавшейся невоспроизводящимся самцам. Он говорит, весьма занятно, с каким упорством старшие мужчины всегда посылали в бой более молодых.
– Что он имеет в виду, говоря о камуфляжной функции?
– Те, кто всегда находятся за пределами периметра безопасности, защищая дающих приплод мужчин, женщин и самых юных. Те, кто первыми встречают хищников.
– Как это может быть опасно… для гражданского населения?
Айдахо откусил от дыни и обнаружил, что она идеально спелая.
– Владыка Лито говорит, что, когда полностью мужской армии отказывают во внешнем враге, она всегда обращается против собственного населения. Всегда.
– Соперничество ради женщин?
– Возможно. Однако же он явно не считает, что все обстоит настолько просто.
– Я не нахожу эту теорию занятной.
– Видишь ли, ты еще не слышал всего.
– Что еще?
– О, да. Он говорит, что полностью мужская армия имеет сильную тенденцию обращаться к гомосексуальной активности.
Айдахо бросил через стол встревоженный взгляд на Монео.
– Я никогда…
– Разумеется, нет. Он говорит о сублимации, об энергии, которая в поисках выхода устремляется не туда, и всем остальном подобном.
– О чем, остальном? – Айдахо ощетинился от гнева на то, что он воспринимал как покушение на свое мужское «я».
– О присущем незрелой юности – ну, например, мальчики вместе, шутки, связанные с умышленным причинением боли, верность только своим собратьям по стае… вещи такого рода.
– А твое мнение об этом? – холодно спросил Айдахо.
– Я напоминаю себе… – отвернувшись, Монео заговорил, глядя на пейзаж, – о том, в истинности чего я уверен. Он ведь является каждым солдатом в истории человечества. Он предложил провести передо мной ряд примеров – знаменитые воины, которые так и остались заторможенными в юношеской незрелости. Я отклонил это предложение. Я внимательно читал историю и сам распознал эту характеристику.
Монео повернулся и поглядел прямо в глаза Айдахо.
– Подумай об этом, командующий.
Айдахо гордился честностью перед самим собой, и слова Монео больно его задели. Культы юности, незрелости, сохраняющиеся в армии? Есть в этом что-то от истины. Имеются примеры из его собственного опыта…
Монео кивнул:
– Гомосексуалист – потенциальный или, иначе, ставший таковым под воздействием причин, которые можно назвать чисто психологическими – склонен к ищущему боль поведению – либо ищет боль для себя, либо причиняет боль другим. Владыка Лито говорит, что корни этому – в испытующих поведенческих реакциях доисторической стаи.
– Ты ему веришь?
– Да, верю.
Айдахо подцепил кусочек дыни – дыня утратила для него свой сладкий вкус. Он проглотил взятый кусочек и положил ложку.
– Я должен буду подумать об этом, – сказал Айдахо.
– Разумеется.
– Ты не ешь, – сказал Айдахо.
– Я встал до зари, тогда и поел, – Монео указал на свою тарелку. – Женщины постоянно стараются соблазнить меня.
– Им когда-нибудь это удается?
– Иногда.
– Ты прав, я нахожу эту теорию занятной. Есть в ней еще что-нибудь существенное?
– О да! Он говорит, что, когда рвутся путы гомосексуального, мужская армия по сути своей становиться насильником. Насилие часто связано с убийством; отсюда – это поведение не способствует выживанию.