– Да, но слово Сиайнок содержит также понятие света, проясняющего реальность. Ты продолжаешь проливать свет на то, что видишь.
– Реальность… это очень двусмысленное слово, Владыка.
– Разумеется! Но Сиайнок также означает бродильную закваску потому что реальность – или вера, будто знаешь реальность, что на самом деле есть одно и тоже – это то, на чем всегда заквашено мироздание.
– И все это в одном слове, Владыка?
– И даже более! Сиайнок содержит также призыв к молитве и имя ангела-учетчика Сихайи, допрашивающего только что умерших.
– Огромное бремя для одного слова, Владыка.
– Слово может выдержать любое бремя, какое мы захотим.
Все, что требуется – договоренность и традиция, вот фундамент, на котором мы строим значения слов.
– Почему я не должен говорить об этом с Рыбословшами, Владыка?
– Потому, что это слово, сохраняемое для них. Они против того, чтобы я доверял это слово любому мужчине.
Сейчас, когда Монео входил рядом с королевской тележкой в Фестивальный Город, губы его поджались в тонкую линию при этом воспоминании. С тех пор, как Лито объяснил ему значение этого слова, он не раз слышал, как Рыбословши скандировали его при приближении Бога Императора. И даже добавил к этому странному слову свои собственные значения.
«Оно означает тайну и престиж. Оно означает власть. Оно подразумевает дозволение действовать во имя Бога.»
– Сиайнок! Сиайнок! Сиайнок!
Это слово царапало слух Монео.
Они уже основательно углубились в город, почти дошли до центральной площади. Полуденное солнце следовало по Королевской Дороге вслед за процессией, освещая ее путь. Многоцветные одежды горожан ярко вспыхивали в солнечном свете, озарявшем запрокинутые лица стерегущих проход Рыбословш.
Айдахо, шедший рядом с тележкой, встревоженно насторожился, когда началось скандирование, но потом его тревога улеглась. Он спросил одну из Рыбословш рядом с ним, что это слово значит.
– Это слово не для мужчин, – ответила она. – Но иногда Владыка причащает к Сиайноку какого-нибудь Данкана.
Какого-нибудь Данкана! Он уже спрашивал об этом Лито. Ему не нравились таинственные недомолвки.
Айдахо осматривался с любопытством туриста, скандирование отступило в его мозгу на задний план. Ему припомнилось, как, готовясь к исполнению своих обязанностей командующего, он запросил сведения об истории Онна, и испытал такую же странную радость, как и Лито, что город стоит на реке Айдахо.
Они находились тогда в одной из просторных палат Твердыни, в открытом утреннему свету помещении. На широких столах которых, архивариусы Рыбословш разложили карты Сарьера и Онна. Лито въехал на своей тележке на пандус, с которого ему было удобно смотреть на карты. Айдахо, стоя у заваленного картами стола, разглядывал план Фестивального Города.
– Странный проект для города, – задумчиво пробормотал Айдахо.
– У него есть только одно предназначение – публичное лицезрение Бога Императора.
Айдахо поглядел на сегментированное тело на тележке, перевел взгляд на тонущее в рясе этого тела лицо. Подивился, сможет ли он когда-нибудь легко и просто смотреть на эту странную фигуру.
– Но Фестивали – только раз в десять лет, – сказал Айдахо.
– И Великое Причастие, да.
– И ты просто закрываешь этот город от Фестиваля до Фестиваля?
– Здесь находятся посольства, конторы торговых фирм, школы Рыбословш, службы порядка, школы и библиотеки.
– Какую площадь они занимают? – Айдахо постучал по карте костяшками пальцев. – Самое большее, десятую часть города? – Даже меньше десятой.
Взгляд Айдахо задумчиво блуждал по карте.
– А есть ли другие цели в этом проекте, государь?
– Доминирующая цель – необходимость публичного лицезрения моей персоны.
– Здесь должны быть клерки, правительственные работники, даже простые служащие. Где они живут?
– В основном, в пригородах.
Айдахо указал на карту.
– Это многоярусные апартаменты?
– Обрати внимание на балконы, Данкан.
– Вокруг всей площади, – Айдахо наклонился поближе, вглядываясь в карту. – Площадь имеет два километра в диаметре!
– Обрати внимание, балконы идут ступенями, поднимаясь до кольца верхних помещений, Элита располагается в верхних помещениях.
– И все они могут глядеть на тебя, когда ты на площади?
– Тебе это не нравится?
– Нет даже энергетического барьера, чтобы тебя защитить!
– До чего же я заманчивая мишень, верно?
– Зачем тебе это?
– Есть восхитительный миф, лежащий в основе замысла Онна. Я лелею и распространяю этот миф. В нем говорится, что некогда жил народ, правитель которого был обязан раз в год проходить среди поданных в полнейшей тьме, без оружия, без доспехов. Совершая такую прогулку через окутанную тьмой толпу своих подданных, этот мифический правитель надевал люминесцентный костюм. А все подданные по такому случаю облачались в черное, и на предмет оружия их никогда не обыскивали.
– Но какое имеет это отношение к Онну и к тебе?
– Прямое. Само собою разумеется: если правитель оставался живым после такой прогулки – значит, он был хорошим правителем.
– Обысков на оружие не производится?