– Пошли кого-нибудь остановить порку после двадцати ударов, приказал Лито. – Пусть провозгласят, что Бог Император по своему великодушию ограничивает наказание.
Айдахо поднял руку, отдавая приказ одной из стражниц, та кивнула и бегом покинула палату.
– Подойди сюда, Данкан, – сказал Лито.
Айдахо опять подошел к Лито – сохраняя уязвленный вид. Он продолжал считать, что Лито насмехался над ним.
– Что я ни делаю – это ради преподания урока, – сказал Лито.
Айдахо жестко заставил себя не смотреть на сцену наказания Нунепи. Что это за звук, не Нунепи ли застонал? Крики толпы терзали слух Айдахо. Он посмотрел прямо в глаза Лито.
– У тебя на уме вопрос, – сказал Лито.
– Много вопросов, Владыка.
– Говори.
– Каков урок в наказании этого дурака? Что мы скажем, когда нас об этом спросят?
– Мы скажем, что никому не дозволено богохульствовать против Бога Императора.
– Кровавый урок, государь.
– Не такой кровавый, как некоторые из преподнесенных мной, раньше.
Айдахо в явном унынии покачал головой.
– Ничего хорошего из этого не выйдет!
– Именно!
23
Сафари сквозь жизни-памяти моих предков многому меня научили. Образцы – ах, слагающиеся в системы образцы! Слепые приверженцы либерализма – вот те, кого я больше всего страшусь. Я не доверяю крайностям. Поскоблите консерватора – и вы найдете того, кто прошлое предпочитает будущему.
Поскоблите либерала – и вы найдете скрытого аристократа.
Либеральные правительства всегда развиваются в аристократические. Бюрократизм разоблачает истинные намерения тех, кто создает такое правительство. С самого начала, МАЛЕНЬКИЕ ЛЮДИ, создавшие такое правительство, пообещавшее поровну распределить между всеми социальное бремя, вдруг обнаруживали себя в руках бюрократической аристократии. Разумеется, все бюрократии следуют по этому образцу, но сколько же лицемерия в том, что такой образец скрывается даже под знаменем объединения и равенства! Ну что ж, если образцы меня чему-нибудь и научили – так это тому, что они повторяются. Беря в целом, мой гнет не хуже любого другого, и, по крайней мере, я преподношу новый урок.
День аудиенций подходил к концу и уже давно наступила темнота, когда Лито смог принять делегацию Бене Джессерит. Монео подготовил Преподобных Матерей к этой отсрочке, повторив заверения Бога Императора.
Докладывая об этом Императору, Монео сказал:
– Они ожидают богатого вознаграждения.
– Посмотрим, – сказал Лито. – Мы посмотрим. Теперь скажи мне, чего от тебя добивался Данкан, когда ты вошел.
– Он пожелал узнать, порол ли ты до этого кого-нибудь.
– И что ты ответил?
– Что об этом нет никаких сведений, и что лично я никогда не был свидетелем подобного наказания.
– И что он проговорил в ответ?
– Что это не по-атридесовски.
– Он считает меня безумцем?
– Он так не сказал.
– Что-то еще произошло при вашей встрече. Что еще тревожит нашего нового Данкана?
– Он встретился с икшианским послом, Владыка. Он находит Хви Нори привлекательной. Он осведомлялся о…
– Это нужно предотвратить! Тебе доверяю я это дело – разделить Данкана и Хви такими барьерами, чтобы между ними никак не могло возникнуть любовной связи.
– Как прикажешь, Владыка.
– Разумеется приказываю! Ступай теперь и приготовься к нашей встрече с этими Бене Джессеритками. Я приму их в поддельном Сьетче.
– Владыка, заложен ли глубокий смысл в Вашем выборе такого места аудиенции?
– Прихоть. Когда будешь уходить отсюда, скажи Данкану, что он может взять отряд гвардейцев и прочесать город, нет ли где волнений.
Дожидаясь в Поддельном Сьетче делегацию Бене Джессерит, Лито припомнил этот разговор и при воспоминании о нем немного развеселился. Он легко вообразил, что происходит, едва люди завидят обеспокоенного Айдахо во главе отряда Рыбословш совершающего обход города.
«Мгновенное затишье – в точности, как лягушки смолкают при появлении хищника».
Теперь, в Поддельном Сьетче, Лито с удовольствием подумал, что выбор он сделал правильный. Здание на окраине Онна, свободной формы, состоящее из неправильных куполов, поддельный Сьетч составлял почти километр в диаметре. Он был первым обиталищем Музейных Свободных, а теперь являлся их школой; его коридоры и палаты патрулировали бдительные Рыбословши.
Зал приемов, в котором ожидал Лито, – овал приблизительно в две сотни метров в наибольшую длину, – был освещен гигантскими глоуглобами, одиноко блуждавшими приблизительно в тридцати метрах над полом, светясь сине-зеленым свечением. Свет приглушал охру и коричневый цвет поддельного камня, из которого было сооружено все здание. Лито ожидал на низком выступе в одном из концов помещения, глядя через полукруглое окно, которое было длиннее его тела. Это окно высотой в четыре этажа открывало вид, на остатки древней Защитной Стены, сохраненной ради пещеры в ней, где войска Атридесов некогда были перебиты напавшими Харконненами.
Морозный свет первой луны серебрил очертания круч. На склонах пестрели огоньки – костры Свободных, не заботившихся в эти дни скрывать свое присутствие. Огоньки помигивали Лито, когда перед ними проходили люди, на миг их закрывая – Музейные Свободные, пользующиеся правом обитать в священных местах.