– Мы не уверены, – сказала она. – Но однажды он вошел в Твердыню – и больше не вышел.
– Это его ребенок?
Она кивнула.
– Ты уверена, что не ты убила моего предшественника?
– Я… – она покачала головой, потрясенная прозвучавшими в его голосе сомнением и скрытым обвинением.
– Этот мальчишка и есть причина нашего приезда именно сюда?
Она сглотнула.
– Да.
– И что, по-твоему, мне надо для него делать?
Сиона пожала плечами. То, что она натворила наполнило ее чувством замаранности и вины.
– Кто его мать? – спросил Айдахо.
– Она и все остальные живут вон на той улочке, – Сиона указала в том направлении, куда убежал мальчик.
– Остальные?
– Есть еще старший сын… и дочка. Хочешь… я имею в виду, я могла бы устроить…
– Нет! Мальчик прав. Я не его отец.
– Извини, – прошептала Сиона. – Мне не следовало этого делать. – Почему ОН выбрал это место? – спросил Айдахо.
– Отец… твой…
– Мой ПРЕДШЕСТВЕННИК.
– Потому что это был дом Ирти, и она бы его не покинула. Так, во всяком случае, рассказывают. – Ирти… это мать?
– Жена по старому обряду, по обряду из Устной Истории.
Айдахо огляделся кругом на каменные стены домов, окружавших площадь, на занавешенные окна, на узкие двери.
– Значит, он жил здесь?
– Когда мог.
– Как он умер, Сиона?
– Я не знаю, честное слово… но Червь убил других. Мы знаем это точно!
– Откуда вам это знать? – он испытующе взглянул на ее лицо. Напряженность этого взгляда была такова, что заставила ее отвернуться.
– Я не сомневаюсь в историях о моих предках, – сказала она. – Их слышишь кусочками и обрывками, упоминание здесь, пересказ шепотком там, но я верю в них. И мой отец в них тоже верит!
– Монео мне ничего об этом не говорил.
– Есть одно, что наверняка можно сказать о нас, Атридесах, заявила она. – Мы верны, и это факт. Мы держим наше слово.
Айдахо открыл было рот, чтобы заговорить, но закрыл, не издав ни звука. «Ну конечно, Сиона ведь тоже Атридес». Мысль об этом потрясла его: он об этом знал, но как-то не воспринимал сознанием. Сиона была в некотором роде мятежницей, чьи действия были почти разрешены Лито. Пределы этой дозволенности ее бунту были неясны, но Айдахо их ощущал.
– Ты не должен причинить ей вреда, – сказал ему Лито. – Ей предстоит подвергнуться испытанию.
Айдахо повернулся лицом к Сионе.
– Ты ничего не знаешь точно, – проговорил он. – Отрывки, крохи, слухи!
Сиона не отвечала.
– Он Атридес! – заявил Айдахо.
– Он – Червь! – ответила Сиона и ядовитая злоба в ее голосе была почти осязаема.
– Твоя проклятая Устная История – это ничего, кроме вороха древних сплетен! – обвинил Айдахо. – Только дурак способен в нее поверить.
– Ты все еще доверяешь ему, – сказала она. – Но это изменится.
Айдахо повернулся всем телом и грозно посмотрел на нее.
– Ты никогда с ним не разговаривала!
– Разговаривала, когда была ребенком.
– Ты до сих пор ребенок. Он – все когда-либо жившие Атридесы, вместе взятые. Это ужасно, но я знал тех людей, они были моими друзьями.
Сиона только покачала головой.
Айдахо опять от нее отвернулся. Он чувствовал, что переживания выжали его как тряпку. В нем исчез духовный стержень. Против своей воли, он зашагал через площадь и по той улочке, куда убежал мальчик. Сиона догнала его и пошла за ним шаг в шаг, но он не обращал на нее внимания.
Улочка была узкой, с двух сторон тянулись одноэтажные каменные дома, двери, глубоко утопленные внутрь аркообразных проемов, и все двери закрыты. Окна были уменьшенными подобиями дверей. Пока он проходил, подергивались шторы.
На первом перекрестке Айдахо остановился и поглядел направо, куда убежал мальчик. Две седовласые женщины в длинных черных юбках и темно-зеленых блузах стояли в нескольких шагах от него и явно сплетничали, их головы были низко наклонены друг к другу. Увидев Айдахо они, умолкли и уставились на него с неприкрытым любопытством. Он, не моргнув, встретил их взгляд, затем поглядел на боковую улочку. Она была пуста.
Айдахо направился мимо старух, пройдя в шаге от них. Они еще ближе пододвинулись друг к другу и обернулись, чтобы наблюдать за ним. Они лишь раз взглянули на Сиону, затем опять перенесли все внимание на Айдахо. Сиона тихо шла рядом с ним, странное выражение было на ее лице.
«Печаль? Сожаление? Любопытство?» – гадал он.
Трудно было сказать. Его больше занимали двери и окна, мимо которых они проходили.
– Ты когда-нибудь прежде бывала в Гойгоа? – спросил Айдахо.
– Нет, – Сиона ответила приглушенным голосом, словно напуганная.
«Почему я иду по этой улице?» – удивился Айдахо. Но даже задавая себе этот вопрос, он уже знал ответ. «Эта женщина, эта Ирти: какова же та, которая смогла привести МЕНЯ в Гойгоа?»
Уголок шторы справа от него приподнялся, и Айдахо увидел лицо мальчика с площади. Затем штора совсем отодвинулась в сторону и открыла стоящую за ней женщину. Айдахо, лишаясь дара речи всматривался в ее лицо, резко остановясь. Это было лицо женщины, известное только его глубочайшим фантазиям мягкий овал с прозорливыми темными глазами, полный чувственный рот…
– Джессика… – прошептал он.
– Что ты сказал? – спросила Сиона.