Он осмотрел это свое тело. Облачено в темно-коричневые брюки и куртку грубой вязки, раздражающую его кожу. На ногах у него сандалии. Вот практически все, что он получил кроме тела скаредность, достаточно говорившая о подлинном характере тлейлаксанцев.
Комната пуста и не обставлена. Его ввели сюда через единственную дверь, у которой не было ручки изнутри. Он поглядел на потолок, оглядел стены, затем поглядел на дверь. Несмотря на безликость этого места, он чувствовал, что за ним наблюдают.
— За тобой придут женщины из императорской гвардии, — сказали они ему, а затем удалились, лукаво переглядываясь между собой.
— Женщины императорской гвардии?
Тлейлаксанские сопровождающие находили садистскую радость в том, чтобы демонстрировать ему свои способности менять форму. Он не знал, какую форму примет в следующую минуту их пластичная и текучая плоть.
«Проклятые Лицевые Танцоры!»
Зная о нем абсолютно все, они, конечно, знали, насколько ему отвратительны эти Меняющие Форму.
Чему можно верить, если это исходит от Лицевых Танцоров? Очень немногому. Можно ли верить хоть одному их слову?
«Мое имя. Я знаю мое имя.»
С ним были его воспоминания. Они шоком вернули в него осознание собственной личности. Считалось, будто нельзя ввести в гхолу осознание его прежнего «я». Но тлейлаксанцы это осуществили, и он вынужден был верить, потому что понимал, как это было сделано.
В начале, как он помнил, он был полностью сформировавшимся гхолой, взрослой плотью, без имени и без воспоминаний дощечкой со стертым текстом, на которой тлейлаксанцы могли писать почти все, что им было угодно.
— Ты гхола, — сказали они ему. Это очень долго было его единственным именем. Затем в него, гхолу, словно в податливое дитя, стали вводить программу убийства определенного человека — и жертва его оказалась столь похожей на Пола Муад Диба, которому он служил и которому поклонялся, что Айдахо подозревал теперь, не еще ли один гхола это был. Но, если так, если это и вправду был гхола Муад Диба, то откуда они взяли исходные клетки?
Что-то в клетках Айдахо взбунтовалось при мысли об убийстве Атридеса, когда он обнаружил, что стоит с ножом в одной руке, а тот, связанный, наделенный обличием Пола, смотрит на него в гневе и ужасе.
И тогда воспоминания хлынули в его сознание. Он припомнил гхолу и он вспомнил Данкана Айдахо.
«Я — Данкан Айдахо — мечевластитель Атридесов.»
Он цеплялся за это воспоминание, стоя сейчас в желтой комнате.
«Я умер, защищая Пола и его мать в пещере сьетча под песками Дюны. Я вернулся на эту планету, но теперь это уже не Дюна. Теперь это только Ракис.»
Прочел адаптированную историю, которую дали ему на Тлейлаксе, но не поверил ей. Больше трех с половиной тысяч лет? Кто мог поверить, будто его плоть вновь существует после такого времени? Кроме… с Тлейлаксом все возможно. Приходится верить своим собственным ощущениям.
— Тебя уже было много, — уведомили ему его наставники.
— Сколько?
— Эти сведения сообщит тебе Владыка Лито.
— Владыка Лито?
Исторические источники Тлейлакса сообщали, что Владыка Лито это Лито II, внук того Лито, которому с фанатичной преданностью служил Айдахо. Этот второй Лито (как писалось в книгах по истории) стал чем-то… чем-то столь странным, что Айдахо отчаивался понять произошедшую с ним трансформацию.
Как мог человек медленно превращаться в песчаного червя? Как могло любое мыслящее существо жить более трех тысяч лет? Даже максимальное продление жизни, которое способен был даровать гериатрический спайс, не дозволяло столь длительный жизненный срок.
Лито II, Бог-Император?
Нет, нельзя верить в исторические источники Тлейлакса!
Айдахо припомнил странного ребенка — то есть, двух детей, близнецов: Лито и Ганиму, детей Пола, детей Чани, умершей при родах, давая им жизнь. В тлейлаксанских исторических книгах сообщалось, что Ганима умерла после сравнительно нормального срока жизни, но Бог-Император Лито продолжал жить, жить и жить…
— Он — тиран, — сообщили Айдахо его наставники. — Он приказал нам производить тебя в наших аксольтных чанах и посылать тебя к нему на службу. Мы не знаем, что произошло с твоим предшественником.
И вот, я здесь.
Опять взгляд Айдахо стал блуждать по безликим стенам и потолку.
Потом в его сознание проник слабый шум голосов. Он поглядел на дверь. Голоса звучали приглушенно, но по крайней мере один из них, похоже, был женским.
«Женщины императорской гвардии?»
Дверь на бесшумных петлях открылась, открывшись вовнутрь. Вошли две женщины. Первое, что привлекло его внимание — лицо одной из женщин было закрыто особым икшианским устройством — внешне похожим на черный капюшон, поглощающий свет. Он знал, что она его ясно видит сквозь этот капюшон, но ее черты были им так полно скрыты, что при самом тщательном разглядывании ничего нельзя было увидеть. По этому капюшону — сибусу — он понял, что икшианцы — либо их наследники продолжают работать в Империи. На обеих женщинах были мундиры, сшитые из цельного куска материи сочного голубого цвета, с красным галуном ястреба Атридесов на левой стороне груди.
Айдахо внимательно их рассматривал, пока они закрывали дверь и поворачивались к нему лицом. Тело замаскированной женщины было кряжистым и мощным. Она двигалась с обманчивой осторожностью профессионального фанатика накачивания мускулов. Другая женщина была изящной, тонкой, с миндалевидными глазами и резким высокоскулым лицом. Айдахо померещилось, что, вроде бы, он ее где-то видел, но не мог точно припомнить, где именно. У обеих женщин было напоминающее шпаги оружие, вложенное в ножны. Что-то в их движениях дало Айдахо понять, что они великолепно владеют таким оружием.
Стройная женщина заговорила первой.
— Меня зовут Люли. Позволь мне сперва приветствовать тебя, как командующего. Моя спутница должна остаться безымянной. Так распорядился наш Владыка Лито. Ты можешь при обращении к ней называть ее просто Другом.
— Командующий? — спросил он.
— Таково желание Владыки Лито — чтобы ты командовал его придворной гвардией, — сказала Люли.
— Вот как? Тогда проведите меня к нему, чтобы я с ним об этом поговорил.
— Ох, нет! — Люли была явно потрясена. — Владыка Лито призовет тебя, когда для того наступит время. А сейчас он желает, чтобы мы устроили тебя в удобстве и счастье.
— Я должен повиноваться?
Люли изумленно покачала головой.
— Я что, раб?
Люли расслабилась и улыбнулась.
— Ни в коем случае, просто у Владыки Лито множество важнейших забот, требующих его личного внимания. Он должен найти для тебя время. Он послал нас, потому что заботится о своем Данкане Айдахо. Ты очень долго находился в руках грязных тлейлаксанцев.
«Грязные тлейлаксанцы», — подумал Айдахо.
Это, по крайней мере, не изменилось.
Его, однако, насторожил особый смысловой оттенок, промелькнувший в словах Люли.
— Его Данкан Айдахо?
— Разве ты не воин Атридесов? — спросила Люли.
Крыть было нечем. Айдахо кивнул и слегка повернул голову, чтобы поглядеть на загадочную женщину в маске.
— Почему ты в маске?
— Не должно быть известно, что я служу Владыке Лито, — сказала она. Голос ее был приятным контральто, но Айдахо заподозрил, что голос ее видоизменен икшианским сибус-капюшоном.
— Тогда зачем ты здесь?
— Владыка Лито доверится моему суждению, не выкинули ли грязные тлейлаксанцы какой — нибудь подлый фокус, воспроизводя тебя заново.
Айдахо попробовал сглотнуть внезапно пересохшим горлом. Эта мысль уже несколько раз приходила ему в голову на борту корабля Космического Союза. Если Тлейлакс способен запрограммировать гхолу на убийство близкого друга, то разве не могли они заложить в психику его возрожденной плоти и что-нибудь еще?