— Данкан! Данкан! Как раз полное предвидение и равняется для меня смерти. До чего же невыразимо скучна смерть.
В ту же секунду Данкан попытался отшвырнуть взрывное устройство, но вещество, из которого оно было сделано, оказалось слишком нестойким и сработало слишком быстро. Данкан умер.
— Ах, ладно! Всегда есть другой Данкан в аксольтных чанах.
Один из плавающих глоуглобов над Лито начал помаргивать. Лито охватило возбуждение. Сигнал Монео! Верный Монео извещал своего Бога-Императора, что Данкан спускается в подземелье.
Дверь людского лифта, между двумя расходящимися проходами к северо-западу от центра подземелья, широко отворилась. Вышел Данкан, небольшая фигурка на таком расстоянии, но глаза Лито различали даже крохотные детали: такие, как морщинку на мундире, свидетельство того, что Данкан только что где-то стоял, прислонясь и обхватив рукой подбородок. Да, до сих пор остаются следы руки на подбородке. Запах Данкана опережал его. В Данкане сейчас сильно повысилось содержание адреналина.
Лито пребывал в молчании, приглядывался к деталям, пока Данкан приближался к нему. Этот Данкан до сих пор ходил упругой юношеской походкой, несмотря на долгий срок своей службы. За это ему надо благодарить минимальные дозы меланжа. На нем был старый мундир Атридесов: черный с золотым ястребом на левой стороне груди. Интересное заявление, смысл которого надо понимать так: «Я служу чести ПРЕЖНИХ Атридесов!». Его волосы до сих пор были черной каракулевой шапкой, черты лица как будто резко вытесаны из камня, скулы — высокие.
«Тлейлакс хорошо делает своих гхол», — подумал Лито.
При Данкане был тонкий портфельчик, плетеный из темно-коричневых волокон, тот самый, что он носил при себе много лет. Обычно в нем находились материалы, на основе которых он делал свои доклады, но сегодня на портфеле заметна была выпуклость чего-то более увесистого.
Икшианский лазерный пистолет.
Айдахо не отрывал взгляда от лица Лито. Оно оставалось смущающе атридесовским, тонкие черты с полностью голубыми глазами, взгляд которых нервными людьми воспринимался как физическое давление. Лицо пряталось глубоко внутри серой рясы из кожи песчаной форели, которая, как Айдахо знал, могла наворачиваться на лицо, рефлекторно защищая его в мгновение ока — скорее можно сказать, лицом не успеешь моргнуть, чем глазом не успеешь моргнуть. Серое обрамляло розовую человеческую кожу. Трудно было отделаться от мысли, что Лито — нечто непотребное, затерянный кусочек человеческого, плененного чужеродным.
Остановившись лишь в шести шагах от королевской тележки, Айдахо не пытался скрыть свою сердитую решимость. Он даже не думал о том, знает ли Лито о лазерном пистолете. Империя слишком далеко ушла от морали старых Атридесов, стала безликой колесницей Джаггернаута,[1] сокрушающей невинных на своем пути. Этому должен быть положен конец!
— Я пришел поговорить с тобой о Сионе и прочих делах, — сказал Айдахо. Он пристроил свой портфель так, чтобы легко можно было выхватить из него лазерный пистолет.
— Очень хорошо, — голос Лито был полон скуки.
— Сиона — единственная, уцелевшая в предпринятой вылазке, но у нее все равно остается опора среди мятежников.
— По твоему мне это не известно?
— Я знаю твою опасную терпимость к мятежникам! Чего я не знаю так это того, что было в украденном им свертке.
— Ах, да. Она получила полные планы всей Твердыни.
На короткий миг Айдахо опять стал командующим гвардии Лито, его глубоко потряс такой урон, нанесенный безопасности.
— И ты позволил ей бежать с этим?
— Нет, это ты позволил.
Айдахо отпрянул при этом обвинении, но понемногу решимость убийцы, в которого он недавно превратился заново обрела над ним власть.
— Это все, что она захватила? — спросил Айдахо.
— Вместе с планами крепости я хранил там два тома, копии моих дневников. Она украла эти копии.
Айдахо изучал неподвижное лицо Лито.
— Что в этих дневниках? Порой ты называешь их личным дневником, порой исторической хроникой.
— Понемногу от того и другого. Можешь даже назвать это учебником.
— Тебе не по себе от того, что она украла эти тома?
Лито позволил себе чуть улыбнуться, что Айдахо воспринял как отрицательный ответ. По телу Лито волнами пробежало мгновенное напряжение, когда Айдахо сунул руку в тонкий портфель. Достанет он оружие или доклады? Хотя в целом его тело не боялось любой температуры, Лито знал, что часть его плоти, особенно лицо, уязвима для лазерных пистолетов.
Айдахо вытащил из портфельчика доклад и, даже до того, как он начал его читать, для Лито стали очевидно, чего подсознательно добивается Данкан. Айдахо искал ответы, а не поставлял информацию. Айдахо хотел оправдания для того курса действия, который он уже выбрал.
— На Гиди Прайм мы разоблачили культ Алии, — сказал Айдахо.
Лито молчал, пока Айдахо докладывал о деталях. До чего же скучно. Мысли Лито стали блуждать. Поклонявшиеся давно умершей сестре его отца могли доставить ему в эти дни только короткое развлечение. Данкан, разумеется, видел в их активности скрытые угрозы.
Айдахо закончил доклад. Его агенты были всюду, этого не отнимешь. До скуки всюду.
— Это всего лишь возобновление культа Изиды, — сказал Лито
— Мои жрецы и жрицы могут поразвлечься, подавляя этот культ и преследуя его сторонников.
Айдахо покачал головой, словно отвечая своему внутреннему голосу.
— Бене Джессерит знает об этом культе, — сказал Айдахо.
Вот это заинтересовало Лито.
— Орден так мне и не простил того, что я отобрал у них программу выведения, — сказал он.
— Это не имеет ничего общего с программой выведения.
Лито скрыл легкую веселость. Данканы всегда были очень чувствительны ко всему, что касалось искусственного улучшения человеческой породы, хотя некоторым из них и приходилось периодически навещать его племенную конюшню.
— Понимаю, — сказал Лито.
— Что ж, Бене Джессерит помешан на свой особый манер, но сумасшествие предполагает хаотическое скопление неожиданностей. Некоторые из неожиданностей могут быть ценными.
— Не могу постичь ценности этого.
— По-твоему, за кулисами этого культа стоит Бене Джессерит? — спросил Лито.
— Да.
— Объясни.
— У них есть святая Рака. Они называют ее Ракой Крисножа.
— Да, правда?
— И их главная жрица называется хранительницей света Джессики. Разве это не многозначительно?
— Это восхитительно! — Лито не пытался скрыть своего веселья.
— Что в этом восхитительного?
— Они объединяют мою бабушку и мою тетю в единую богиню. Айдахо медленно покачал головой, не в силах понять.
Лито позволил себе небольшую внутреннюю паузу, меньше чем на долю секунды. Жизни-памяти его бабушки было довольно-таки наплевать на этот культ на Гиди Прайм. Ему нужно было отгородиться от ее воспоминаний и ее личности.
— В чем, по-твоему, цель этого культа? — спросил Лито.
— Очевидно, соперничающие религии, чтобы подорвать твою власть.
— Это слишком просто. Кем бы они ни были, но простушками Бене Джессеритки не были никогда.
Айдахо ждал объяснения.
— Они хотят еще спайса! — сказал Лито, — им нужно больше Преподобных Матерей.
— Так что, они будут докучать тебе, пока ты от них не откупишься?
— Я разочарован тобой, Данкан.
Айдахо только поглядел на Лито, который умудрился испустить вздох — сложно дающийся ему человеческий жест, больше внутренне не присущий его новой форме. Данканы обычно были сообразительными, но Лито предполагал, что замысел, сидевший в голове у нынешнего, частично затмил его смекалку.
— Они выбрали своим домом Гиди Прайм, — сказал Лито. — Что за этим стоит?
— Гиди Прайм был цитаделью Харконненов, но это сейчас древняя история.
— На этой планете умерла твоя сестра, жертва Харконненов. Это верно, что Харконнены и Гиди Прайм связались в своих мыслях. Но почему ты не упомянул об этом раньше?
1
Джаггернаут — образ из индийской мифологии, олицетворение слепой и жестокой всесокрушающей силы.