У меня-настоящего был лишь один вопрос — а зачем Мудрец это сделал? Зачем ему понадобилось беседовать с вождем дикого отсталого племени и показывать ему картины будущего?
— Нет… — вслух произнёс царь. Огонь в его глазах погас, словно задутый сильным порывом ветра.
«Как я уже упоминал, люди и им подобные расы — жалкие, суетливые существа, не видящие дальше своего носа. Легко верят всему, что им говорят, воспевают подлецов, а героев втаптывают в грязь», — в равнодушном голосе Мудреца на секунду послышалась печаль, — «Они даже не увидят той жуткой угрозы, которая уже нависает над всем нашим мирозданием. Именно поэтому я, разочаровавшись в смертных, когда-то ушёл сюда, в горы».
— Нет… — повторил Арсамон.
«Хорошо понимаю, тебя, царь. Я сам прошёл через подобное. Мой тебе совет — забудь о своей мечте. Твой неблагодарный народ не достоин того, чтобы его спасали. Не забивай себе голову тяжёлыми мыслями. Жизнь одна и она очень коротка. Помни это и…»
«Мудрейший!» — неожиданно перебил его царь. Огонь в его глазах вспыхнул с новой яростью, — «Я никогда не откажусь от своей цели! Ведь кроме славы есть ещё и Честь! Пусть меня оклевещут, но я не сверну с пути!»
Эх… каким же я был идеалистом. Как же сильно меня поменяли прошедшие тысячелетия. Слушаю себя из прошлого и не верю, что эти слова принадлежали мне.
«Хм… Похвально», — в голосе Мудреца отчётливо прозвучало удивление, — «Хотя и глупо. Узнаю себя в молодости, когда я, как и ты, горел желанием изменить свой костный и порочный мир, хотел свергнуть его ужасающих хозяев. Но, потерпев неудачу, бежал в ваш… Знаешь что… а не хотел бы ты пойти ко мне в ученики? Я передам тебе все свои знания и умения».
«Нет, Мудрейший», — покачал царь головой, — «Это не мой путь. Мой путь — спасти свой народ».
Некоторое время Мудрец молча буравил Арсамона своим жутким ледяным взглядом.
«Что ж…» — произнёс он, — «Благородно. Благородно и глупо. Впрочем, мне не досуг отговаривать молодежь от их безумств. Прощай царь. Желаю удачи».
«Мудрейший, позволь ещё кое-что сказать тебе».
«Ну?»
«Если всё же передумаешь, направь все силы на защиту будущей Империи от глупости моего неразумного потомка. Если для этого понадобиться оболгать меня — пусть будет так. Ведь я и мой народ — едины. Если люди будут счастливы, буду счастлив и я, что бы обо мне не говорили».
«А какая тебе разница, царь? Ты же все равно будешь мертв к тому моменту».
«Наверное, никакой…» — царь улыбнулся, — «Но если бы все так думали, люди бы давно превратились в животных».
Мудрец ничего не ответил на это.
Арсамон поклонился ему в пояс, развернулся и направился к своим людям. Я-настоящий в виде бестелесного духа остался висеть в воздухе, отделившись от своей молодой версии.
Оставшись один, Мудрец долго буравил взглядом пустоту. Интересно, разговор с моей молодой версией что-то изменил глубоко в его равнодушной душе? Сдвинул незримые рычажки? Потому что на меня пробудившиеся воспоминания оказали сильное впечатление.
Мы оба, умудренные опытом люди, получили неожиданный урок от юнца.
— Сопляк, — вслух произнёс отшельник и ухмыльнулся, — Похоже, всё-таки придётся тряхнуть стариной…
«Сам ты сопляк», — подумал я, — «Вот значит, что ты говорил за моей спиной».
Царь Арсамон вместе со своими воинами ушли по тропинке назад. А я-настоящий остался в бестелесной форме висеть неподалеку от Великого Мудреца и наблюдал за ним.
— Я знаю, что ты здесь, — неожиданно произнёс Великий Мудрец и повернул голову в мою сторону. Ледяные глаза смотрели прямо на меня, — Бог-Император.
Происходящее уже никак не могло быть всего лишь моими воспоминаниями…
Глава 26. Далекое прошлое, часть 2
— Что и ожидалось от того, кого называют Великим Мудрецом, — усмехнулся бестелесный я, — Ничто от его взора не укроется.
— Мой разум существует вне времени, — отрешенно произнес отшельник. Порывы ледяного ветра колыхали его усы и бороду, — Прошлое, настоящее и будущее для меня единое целое, Бог-Император, за исключением редких моментов. Зачем ты явился сюда? Ты снова хочешь задать мне вопросы или что-то попросить, как и тысячелетия назад?
Я задумался. Великий Мудрец даже для меня все эти годы оставался загадкой, о которой я знал не так много. Я был практически уверен в том, что он не является ни человеком, ни духом, и не божеством. Это было совершенно иное существо, прибывшее из таких далей, которые даже представить трудно. Пришелец лишь принял облик человека для более удобного общения с нами, с туземцами.