Наивная, она думает, что мои исследования помогут ей получить больше силы и власти. Но Чикэку даже не представляет, что это за неописуемый кошмар, с которым я столкнулся, узнав правду. Прости, но пока я не буду сообщать тебе всех подробностей. Будет намного лучше, если ты сам дойдешь до правды, своими силами. Там ты куда лучше воспримешь правду, постепенно, чем если она разом вывалится на тебя.
Тебе уготовано великое будущее, Вадим. Ты даже не представляешь какое. Возможно, ты уже ощутил в себе пробуждение сил и возможностей, о которых раньше даже подумать не мог. Пусть тебя это не беспокоит — так и должно было произойти. Я все подготовил для этого.
Все дело в том, что ты идеально подходишь для моего самого важного эксперимента. Эксперимента, который должен вернуть все в нашем мире на свои места. Исправить искаженное и восстановить разрушенное.
Прости, что втянул тебя во все это. Но когда ты узнаешь все… Надеюсь, ты поймешь меня. Я… я не мог поступить иначе. Особенно после всего того, что узнал. Узнал, что именно произошло с нашим миром.
Не доверяй аристократам. Наша нынешняя власть сильно прогнила и развращена. Они отвернулись от истинного света Бога-Императора. Среди верхушки наших элит уже давным-давно распространен культ поклонения некоему существу, которое они величают Богом-Императором. Но с реальным Богом-Императором оно не имеет ничего общего.
Я очень всех вас люблю, Вадим. Тебя, Марию, Иру и Алису. Вы — самое дорогое, что у меня есть. Ради излечения Иры я и затеял это все. Надеюсь, что все получится и вы будете счастливы. Но уже, к сожалению, без меня.
Я молча положил письмо на столик. Мария, продемонстрировав отличную фотографическую память, переписала его заново, взамен сожженного варианта. Полагаю, в этот раз все написанное — правда. У Марии нет причин лгать.
Леди Вышнегорская сидела на дальнем от меня конце дивана и покусывала губы. Она явно сильно нервничала. Сомнения мучили её до сих пор, это было видно невооруженным взглядом. Тем не менее я отныне был уверен, что Мария — на моей стороне.
— А какую часть письма ты сохранила? — спросил я у Марии, — Ты ведь сожгла только его часть. А часть оставила. Маленький кусочек.
— Последнюю самую, — тихо сказала леди, — Там, где Дима пишет, что любит всех нас. На память хотела оставить.
— То есть ради ее сохранения ты затеяла ту потасовку на кухне? — проворчал я, — Что бы изменилось, если бы я прочитал, что отец любит всех нас и делает всё ради нас?
Мария сильно покраснела и виновато опустила глаза.
— Прости… Я сама не знаю, что на меня нашло в тот момент, — сказала она, — Я как будто была сама не своя.
Ну понятно. Тут скорее всего результат воздействия духовного паразита. Марию сложно в чём-то винить. Неадекватное поведение — это результат чужих происков.
В любом случае информация, полученная из письма достойна самого глубокого обдумывания. Дмитрий все ещё не сообщил самое интересное. Он как будто опасался, что письмо может попасть не в те руки. И поэтому многого не договорил. Но дал более чем достаточно намеков.
У меня сложилось ощущение, что он знает про Бога-Императора. То есть про меня. Могло ли быть так, что именно Вышнегорский каким-то образом поспособствовал моему возрождению? Использовал тело своего собственного сына, чтобы «примагнитить» мой дух к нему?
Знал ли Дмитрий Вышнегорский, что душа Вадима скорей всего сольётся с моей душой? И что парень уже никогда не будет прежним. Или Дмитрий рассчитывал, что его сын получит силу Бога-Императора, но при этом останется прежним? Маловероятно, это так не работает.
Может ли быть так, что Вышнегорский решил сознательно пожертвовать душой сына ради возрождения Бога-Императора? Какой же ужас он раскрыл через свои исследования, что даже родительские инстинкты оказались заглушены… Не зря он в письме просит у Вадима прощения. Как будто предполагал, что вскоре после прочтения письма сын уже будет не совсем тем, кем являлся раньше.
Но так уж вышло, что я осознал себя в теле Вадима намного раньше.
— Ты можешь провести меня в отцовскую лабораторию? — спросил я у Марии.
— Сынок, это слишком опасно… — неуверенно произнесла она.
— Если все сделаем грамотно, то обойдется, — сказал я, — Про лабораторию Чикэку не знает. А нам нужны исследования отца, они сделают меня сильнее.