Приблизившись, я увидел Марию неподвижно застывшую на месте. Она смотрела на кресло, немного похожее на кресло стоматолога. И в нем сидел человек… точнее то, что от него осталось.
Труп. В лаборатории находился человеческий труп. На нас с синюшно-лилового лица глядели чёрные провалы вместо глаз. Он выглядел довольно скверно и находился на одной из поздних стадий разложения. Влажная среда вокруг сильно поспособствовала этому. Вонища была просто нереальная, даже респираторы не спасали. По лохмотьям одежды трудно было сказать, во что он раньше был одет. К самому креслу труп был крепко привязан жгутами за руки и за ноги. Его голова была зафиксирована на месте металлическими скобами. Чёрным маркером на его черепушке была начерчена пунктирная линия. Верхняя часть макушки была аккуратно спилена и снята, аккурат по пунктирной линии. В черепной коробке зияла пустота… Её содержимое, вместе с глазами, отсутствовало. Словно его извлекли и куда-то унесли.
«Образец 305 для инъекции 45-патогена» — гласила полустершаяся надпись на грязной бирке на груди мертвеца.
Ради науки можно пожертвовать человеческими жизнями? Хотя почему можно? Нужно! Лично я, как Бог-Император, такой подход полностью одобряю.
Мне вообще весьма точно подойдет такое определение, как антигерой. У меня благие цели, но способы их достижения весьма… специфичны. И осуждаемы широкими слоями общества. Поэтому в прошлой жизни я старательно заботился о своей репутации и многие вещи держал в тайне. И устранял тех, кто вдруг узнавал слишком много.
А что касается Дмитрия Вышнегорского… Он, кажется, такой же, как и я. Цель оправдывает средства. У него был такой сильный стимул, как больная дочь. Ради спасения родного чада можно вынуть мозг у кого угодно.
— Дима… Дима ставил эксперименты на людях! — в шоке произнесла Мария, — Вот… вот почему меня сюда не пускали!
А вот леди Вышнегорская наш с Дмитрием взгляд на науку и людей не вполне разделяла. Что, впрочем, и было логично.
Глава 6. Голоса
Если есть возможность спасти тысячу человек, но для этого придется принести в жертву сотню, то как поступить? Лично у меня нет ни малейшего сомнения на этот счёт. Человеческая жизнь бесценна. Но есть кое-что ценнее. Две человеческие жизни. Жизнь женщины ценнее жизни мужчины. А жизнь ребенка ценнее их обеих вместе взятых. Именно такими постулатами я руководствовался все свое правление. И именно поэтому моя империя пережила все возможные катаклизмы и сохранилась по сей день.
Возможно, в современном мире я кажусь с такими взглядами устаревшим. Ну и пусть. Я считаю свои взгляды самыми правильными и проверенными временем.
Я внимательно осмотрел нашу странную находку. Кем был этот человек до того, как оказался у Вышнегорского на лабораторном столе? Будучи влиятельным аристократом, Дмитрий мог заполучить себе для опытов весьма разнообразный человеческий материал. Я бы на его месте использовал бы убийц, педофилов, террористов, еретиков и прочий подобный материал, осуждённый на смертную казнь. Этих… существ, назовем их так, не жалко. Пусть послужат человечеству и искупят свои грехи в качестве подопытных кроликов.
— Господи боже Император, — причитала Мария за моей спиной. Она видела ситуацию немного иначе чем я. Но я не мог судить ее за это. В конце концов не все люди должны быть такими дальновидными и расчетливыми как я или Дмитрий Вышнегорский.
— Я не берусь оправдывать отца, — я покачал головой, — Но он делал это ради Иры… Я не уверен, что на его месте поступил бы иным образом.
— Я… понимаю… что все это он делал ради Иры… — сдавленным голосом произнесла Мария, — Но… но неужели не было иного выбора?
— Видимо, не было. Иначе он не пошёл бы по этому пути.
Если Дмитрий реально использовал заключенных из тюрьмы в качестве подопытных кроликов, они должны были где-то содержаться. Их должны были кормить. Вывозить после них, гм… отходы. Их должны были опять же охранять. Досуг им хотя бы минимальный организовать, пока ждут своей очереди, чтобы не чахли слишком быстро от тоски. У каждого комната своя желательно должна быть, для чистоты эксперимента. Чтобы своими инъекциями друг друга не позаражали.
Мы с Марией пока ничего подобного не обнаружили. Даже намеков на условия содержания. Может быть оно всё дальше находится? Надо только углубиться посильнее.
Я внимательно осмотрел черепушку покойного. Стенки черепа изнутри выглядели так, словно все их содержимое тщательно выскребли, оставив лишь слой засохшей крови на внутренней стороне черепа.