— Как необычно, — прошептала леди Вышнегорская, стоявшая рядом со мной. На бал она надела красивое красное платье, украшенное блестками, а лицо скрыла под красной же маской с перьями, — Я была на многих балах… но этот сильно отличается от всех.
— И чем же? — я знаком подозвал к себе Аманду и показал ей свой пустой бокал. Леди Зинцер послушно наполнила его из кувшина. И никаких возмущенных реплик не последовало — я приучил ее к послушанию.
Жаль, мне так и не удалось выбить из нее и Чикэку хоть крупицу полезной информации. Мне сильно связывал руки аристократический закон — с пленным нельзя было обращаться слишком жестоко. Я и так почти переступил черту, когда решил отБДСМить Аманду.
— Мистическим антуражем, — сказала леди Вышнегорская, — В последнее время общество тяготеет ко всему паранормальному.
— Ну не удивительно, — сказал я, — Кажется, все магическое и оккультное снова входит в моду. В школьную программу вон ввели… и главное, оно работает. Видимо, учеными мужами были сделаны новые открытия… а может быть Верховные лорды просто решили приоткрыть нам крупицу тех знаний, что давным давно скрывают ото всех…
— Тс-с-с!.. — Мария сделала на меня страшные глаза, — Не говори так! Нас могут услышать!
— Никто не услышит, — успокаивающе произнес я, — А если и услышат… мы и без того проклятый род. Хуже о нас думать точно не станут.
Тем временем распорядитель бала объявил начало парных танцев. Музыка изменилась, стала более плавной и медленной. Основное освещение погасло, по углам зажглись дополнительные прожекторы, заливал зал потоками мистического синего света. Гости начали разбиваться на пары.
Мария с улыбкой прильнула ко мне, глядя на меня сверкающими глазами.
— Ой, не очень я люблю эти танцы, — вздохнул я, обнимая её за талию, — Я бы предпочел сидеть на троне и наблюдать, как обычно…
— Сидеть на троне каждый хочет, — со звонким смехом ответила Мария, — Но мы такой возможности лишены. Ее нет даже у Верховных лордов… ведь на троне может восседать только сам Бог-Император. Как у тебя с танцами, Вадим?
— Умею, но не очень люблю, — честно сказал я.
— Главное, двигаться медленно плавно и неторопливо, — сказала Мария, — Дамам ни в коем случае нельзя терять цветы из волос или с платья и куски самого платья и его отделки. Это всегда указывает на несдержанные, резкие движения и недостаток аккуратности и скромности. Либо самой дамы, либо её кавалера.
— Значит, я буду двигаться медленно и аккуратно, — улыбнулся я.
Я подхватил Марию и закружил с ней в плавном танце по залу. Рядом с нами двигались другие пары. Музыка и потоки синего цвета окутывали нас колдовской атмосферой тайны и праздника.
— Алиса тоже должна быть где-то на этом балу, — задумчиво произнесла Мария, — Я уверена, что ее тоже должны были пригласить.
— Было бы весьма удачно встретиться с ней и пообщаться, — задумчиво произнес я, — А то небось нос задрала и возгордилась.
— Алиса в последнее время ведёт себя очень холодно и отстранено, — тяжко вздохнула леди Вышнегорская, — Я пишу ей периодически, но она общается очень холодно. Как будто ей стыдно поддерживать с семьёй хоть какие-то отношения.
— Я могу поговорить с ней, — я пожал плечами, — Может быть, в новой школе ей присели на уши и рассказали всякого нехорошего про нашу семью. Женщины порой бывают очень доверчивы, особенно молодые девушки.
Мария бросила укоризненный взгляд на соседние пары и горячо зашептала мне на ухо:
— Дама должна строго наблюдать, чтобы кавалер был у нее с левой стороны, как во время танцев, так и идя с ней по зале. Ни дамы, ни кавалеры во время бала перчаток не снимают, а тем более без перчаток не танцуют.
Что-то, видимо, с точки зрения этикета наши соседи нарушили. Я усмехнулся, моя рука проникла под ткань ее платья на спине и пошла вниз, все глубже, исследуя бугорки позвонков.
— Вадим! — щечки Марии Марии вспыхнули румянцем, и это была заметно даже в полумраке бального зала.
— Ты можешь остановить меня в любой момент… — шепнул я ей, — Все равно в такой темноте никто ничего не увидит…
Сладкое ощущение вседозволенности. Вокруг нас вроде бы много народа, но в тоже время мы совсем одни. В полумраке слышен лишь шелест платьев, да гомон приглашенных голосов. Мы здесь среди танцующих пар, но в тоже совершенно одни…
— Вадим… — сладко простонала Мария, — Что же мы творим… это неправильно…