Когда стали креститься первые язычники, то большинство евреев сказало: «Как, не приняв Моисеева Закона, они становятся христианами?! Нет, они должны пройти через обрезание и все прочие вещи». Это было трудно, это стало ощутимым препятствием. Для многих греков и римлян это было совершенно неприемлемо. Не надо забывать, что обрезание было принято в Египте, у арабов, но в западном мире совершенно не было известно. Поэтому и был собран апостольский Собор, о котором, может быть, некоторые из вас слышали. В 51-ом году, в Иерусалиме, было решено, что евреи-христиане могут соблюдать все обычаи Закона, но христиане из язычников освобождаются от этого. Дальнейшее развитие Церкви показало, что это освобождение стало важнейшим фактором в распространении христианства в мире. Евреи-христиане продолжали жить замкнутыми небольшими общинами, читали Библию на иврите (а не на греческом, как в первых общинах христиан из язычников). В этих общинах соблюдалась суббота, они сохранили первоначальное название христиан – «ноцрим», то есть, «назаряне», в память об Иисусе из Назарета, Йехошуа ха-Ноцри. Называли их и эвионитами, «бедняками». У этих общин были свои епископы, свои храмы. Когда после восстания Бар-Кохбы евреи стали возвращаться в Иудею, в Назарете вновь поселились родственники брата Господня Иакова, близкие к Христу люди. Там они жили – у них были свои дома, были построены небольшие храмы.
В середине II-го века Иустин Мученик писал, что он знает (он жил в Палестине) таких людей, которые соблюдают Закон и живут по-христиански. Все это просуществовало до тех времен, пока в Палестине не начались войны, разгромы, выселение иудеев. Потом пришли арабы, и христиане-евреи исчезли. Впрочем, в значительной степени были вытеснены оттуда и «обычные» евреи. Такова была первоначальная история иудео-христианской Церкви. Она имела у себя таких авторитетов, как апостола Иакова – брата Господня, апостола Иуду, Симона. Кое-что о ней рассказывают раннехристианские писатели, но мало.
Однажды я спросил одного еврея, который с недавних пор стал считать себя религиозным, относится ли он к иудаизму как к истинной религии. Спросил я, возможно, несколько грубовато, но не без умысла. Он ответил, что считает иудаизм истиной для евреев. На что я возразил ему, что истина может быть только для всех или ни для кого. Или это истина, или это ложь. Если дважды два для китайца – это четыре, то это истина и для индуса. Следовательно, не может быть специальной еврейской религии, хотя могут быть национальные религиозные обычаи. Правда, есть и христиане, считающие чужим «еврейского Бога». Но ведь Церковь устами св. Иустина прямо говорит, обращаясь к раввину Тарфону: «Не иному Богу мы поклоняемся, как Тому, который вывел ваших отцов из Египта рукою крепкой, мышцей высокой» (dольное изложение слов св. Иустина: «Не иного Бога почитаем нашим, а другого вашим, но признаем одного и того хе, который вывел отцев ваших из земли египетской рукою крепкою и мышцею высокою» (Сочинения святого Иустина философа и мученика. Сост. П. Преображенский. М" 1892 (репринт 1995), с. 150)). Что касается мнения о Боге, то еще Иосиф Флавий гордился тем, что евреи не опускаются до богословских споров. Фарисеи, саддукеи, зелоты, караимы, каббалисты, реформаторы, – все это было внутри иудаизма. В иудаизме редко возникали преследования инакомыслящих, как гонения на хасидов, Маймонида или Спинозу.
Иудейская религия задумана – я употребляю этот термин специально – Богом как мировая религия. Это явствует из всей Библии. Эта религия не может оставаться в рамках Израиля. То, что было сложено в рамках нашего народа, должно быть и было вынесено для всего мира, Несмотря на взаимные конфликты, взаимные обвинения, взаимную борьбу, о которой я сейчас не буду говорить, мысль о родстве и близости двух вер сейчас все более и более становится очевидной. Мартин Бубер называет Христа «центральным евреем». Доктор Флуссер говорит, что Христос – это не Цезарь, что Иисус раньше разъединял евреев, а теперь будет объединять. Знаменитый английский политический деятель Дизраэли говорил о том, что с Евангелием семитское культурное начало было внесено в Европу и стало неотделимо от Европы. Так же думал знаменитый историк церкви Неандер (XIX век), который перешел в христианство в сознательном возрасте, так же думал Бергсон и многие другие.
Я не думаю, что такие опыты, которые предпринимал Иосиф Рабинович (см. об этом в предисловии «От редакции») и другие проповедники, имели смысл. Деятельность Рабиновича была попыткой все-таки ассимилировать еврейские группы. Она была очень непоследовательна. Будущее разрешение конфликта должно бы иным. Кто-то из евреев может признать во Христе великого учителя и пророка – высшего из их народа. Мы же знаем, что Он более чем пророк, и для нас Его голос – это голос Божий. Его Лик – это лик Предвечного. Большего, чем это, добавить невозможно. Большего нам даже не нужно.
Сейчас в Израиле люди верующие составляют меньшинство. Большинство людей вообще отпало от всякой веры, живет в бездуховности. Мы должны считать добром, если этим людям будет не навязана какая-то официальная государственная религия, как бывало в прошлые века, а будет открыт свободный путь выбора. Если они вернутся к иудаизму – хорошо, если они будут искать другие выходы – хорошо. Если они придут к христианству, они от этого не перестанут быть евреями, а только прочнее свяжутся со своей традицией. Но это уже будет традиция не в архаическом смысле, не в замкнуто-национальном, а в широком, всемирном, могучем, как самая основа Церкви.
Ксендз Михал Чайковский
Я не буду давать в этой статье точного определения сущности понятия «антисемитизм». Данный термин прежде всего неточен. Он не относится ко всем семитам, а только к евреям. Хотя он и включает в себя широкий спектр понятий, обычно под ним разумеют антииудаизм и – реже – юдофобию. Некоторые отличают религиозный и экономический антииудаизм от антисемитизма, принимаемого за одну из форм расизма.
ИСТОРИЯ АНТИСЕМИТИЗМА
С облегчением можем сказать: корни антисемитизма находятся в дохристианском мире. Антисемитизм – явление языческое, причем в двойном значении этого слова. Во-первых, он полностью противоречит основам христианского вероучения, чужд и враждебен им. Во-вторых, генетически и исторически он также связан только с язычеством. Антисемитизм возник и развился в мире античного язычества, особенно в таком его центре, как Александрия, где-то около II в. до Рождества Христова. Первоначальными его распространителями были египетские литераторы этого периода, обвинявшие евреев в различных злонамеренных делах. Мотивы обвинений были и религиозные, и экономические, и политические. В 38 г. до Рождества Христова в Александрии дошло и до еврейского погрома. Выступления против евреев в I в. до Рождества Христова – и в I в. после Рождества Христова вспыхивали также и на острове Родос, в Риме, Сирии и Палестине – в местах, связанных с зарождением христианства, с начальным этапом его истории. Для образованного язычника тех времен не было никакой разницы между евреями и христианами. Даже когда их начали различать, против христиан стали выдвигать точно такие же обвинения, как и против евреев. Христианскую церковь, христиан обвиняли в ненависти ко всему роду человеческому, в совершении отвратительных ритуалов. Христиане, утверждали их противники, предаются всяческому разврату и кровосмесительству, почитают голову осла, практикуют ритуальные убийства. Именно в этом язычники ранее обвиняли евреев В связи с распространением христианства, некоторые античные авторы начинают проявлять симпатию к евреям. Власти Римской империи предпринимают преследования христиан, оставляя в покое иудеев, и даже освобождают их от обязательного принесения жертв языческим богам и смотрят сквозь пальцы на их религиозный культ. Образуется странный антихристианский союз – язычества Рима и верного Единому Богу иудаизма. Нарождается и еще более абсурдный, судьбоносный и мрачнейший по своим последствиям парадокс. Молодая христианская церковь, ведущая свое происхождение от еврейской синагоги и постоянно для своей легитимации в ней нуждающаяся, начинает инкриминировать евреям те самые «вины», на основании которых некогда языческие власти преследовали христиан. Конфликт этот существовал уже в I веке после Рождества Христова, о чем есть свидетельства в Новом Завете. Евангелие, если его читать, руководствуясь духом учения Христа, используя достижения школ библейской критики, отнюдь не является антиеврейским. Только отход от подлинно христианского разумения новозаветных текстов, от вероучительных концепций, содержащихся в посланиях Апостола Павла, мог привести к антииудаистской интерпретации Нового Завета. Эта интерпретация является и антихристианской и антинаучной. Следует отметить, что уже в I веке после Рождества Христова, одновременно возникает и враждебное отношение евреев к христианам, особенно среди их религиозной и политической элиты. Из Иерусалима изгоняют обращенных в христианство евреев, в том числе Святого Апостола Петра; казнят как еретиков: первомученика Стефана, обоих Иаковов и Варнаву. Апостол Павел обязан своим соплеменникам бичеванием. Аресты христиан, угрозы смертью, доносы на них римским властям – свидетельство этой вражды. Даже нероновское гонение на христиан было инспирировано евреями. С другой стороны, известна симпатия к ученикам Христа фарисея Гамалиила и равви Елиезера. Евреи укрывали спасающихся от преследований христиан в синагогах, хоронили тела христианских мучеников на своих кладбищах. Этапными в разделении христиан и евреев являются две даты. Прежде всего это 66 – 70-е годы после Рождества Христова, годы Иудейской войны, закончившейся разрушением Иерусалима римлянами. Для евреев христиане, покинувшие святой город перед его осадой римскими войсками, стали не только религиозными отступниками, но и изменниками своего народа. Христиане же увидели в разрушении Иерусалимского Храма исполнение слов Иисуса (Лк. 13: 34-35 и Мф. 23: 37-39) и указание на то, что отныне именно он и стали избранным народом. Следующий важный этап – это совершившийся около 80 года акт внесения Синедрионом в Явне в текст известной еврейской молитвы «Восемнадцать благословений» дополнения – проклятия (анафема) христиан («Миним»). Христиане в силу этого были окончательно отлучены от Синагоги. Однако многие христиане, особенно еврейского происхождения, продолжали верить: еврейский народ признает Иисуса Христа Мессией. Сильный удар этим надеждам нанесло признание около 132 года многими влиятельными еврейскими деятелями руководителя последнего национально-освободительного антиримского восстания Бар Кохбы – Мессией. Но не это событие, разумеется, стало причиной все нарастающего, начиная со II века, христианского антииудаизма (особенно в этом отношении характерны: Послания Варнавы, Мелитона Сардского, а позднее некоторые места из творений Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского…). Спецификой христианского антииудаизма – прямого наследия языческого антисемитизма – стало повторяющееся с самого начала его существования обвинение евреев в Богоубийстве. Назывались и другие их «вины» – упорное и злонамеренное отвержение ими Христа и Его учения, образ и стиль жизни, вызывающий тревогу и беспокойство Церкви, профанация Святого Причастия, отравление колодцев, ритуальные убийства, создание прямой угрозы для духовной и физической жизни христиан. Поэтому евреи, как народ, проклятый и наказанный Богом, свидетели, помимо своей воли, истины христианства, должны быть обречены на «унижающий их образ жизни» (бл. Августин), на «суровое милосердие» (Мартин Лютер). Начиная от враждебного по отношению к евреям эдикта императора Константина (313 г.) влияние Церкви в мире все более возрастало. Все более возрастало и «обучение презрению» к евреям. В свою очередь, это приводило к их социальной дискриминации, к кровавым преследованиям, к еврейским погромам, совершавшимся христианами с благословения Церкви, в том числе погромам, инспирировавшимся непосредственно Церковью. В 1096 г. начался первый крестовый поход. Целью его было освобождение от «неверных» Святой Земли, Гроба Господня. Начался же он с уничтожения крестоносцами ряда еврейских общин Европы. Немалую роль в предыстории этой резни сыграла антиеврейская пропаганда погромщиков-крестоносцев. IV Латеранский собор (1215 г.) потребовал от евреев носить на одежде специальные опознавательные знаки или ходить в особых головных уборах. Собор не был в своем решении оригинальным. В странах ислама власти предписывали и христианам и евреям исполнять точно такие же унизительные установления. В XVI веке сперва в Италии (папа Павел IV), затем и во всех странах Европы были созданы обязательные для поселения евреев резервации – гетто. Гетто, в котором жили исключительно евреи, отделяло их от остального населения. Свирепствовал в эту эпоху и клерикальный антииудаизм. Отражался он прежде всего в церковных проповедях. Большая вина за это лежит на доминиканском и францисканском монашеских орденах. Еще более мрачной страницей в истории католической церкви была инквизиция. Она преследовала не только «еретиков» христиан. Репрессиям подвергались и обращенные (насильно) в христианство евреи, христиане, возвращающиеся (нелегально) к иудаизму, и еврейские миссионеры. Весьма далекими от духа проходящих ныне были тогдашние так называемые христианско-еврейские «диспуты». Участие в них было принудительным. Заканчивались же они или принудительным крещением, или кровавыми расправами (убиты были тысячи евреев), конфискацией имущества, изгнанием, сожжением святых книг, полным уничтожением целых еврейских общин. В Испании, перепуганной тем, что многие знатные дворянские фамилии породнились с евреями, принявшими христианство, были введены чисто расистские законы «о чистоте крови». К счастью, нашлись христиане, со всей решительностью выступавшие против этих попирающих христианское вероучение порядков. Среди них были святой Игнатий Лойола (1491-1556) – основатель ордена иезуитов и Святая Тереза де Авила. Святая Тереза деАвила (1515– 1582) была подобно благословенной сестре Терезе Бенедикте (Эдите Штейн) – (1891-1942) и еврейкой, и монахиней-кармелиткой (с той разницей, что Терезе удалось живой вырваться из рук «святой инквизиции», а Эдита погибла в гитлеровском лагере смерти Освенциме). Церковь и светские власти в эпоху средневековья, постоянно и активно преследуя евреев, действовали как союзники в тесном единстве. Правда, некоторые папы и епископы защищали, чаще безрезультатно, евреев. Религиозные преследования евреев имели и свои трагические социальные и экономические последствия. Даже «обыкновенное», «бытовое» презрение, религиозно мотивированное, приводило к их дискриминации в общественной и хозяйственной сферах. Евреям запрещалось: вступать в гильдии, заниматься рядом профессий, занимать ряд должностей, сельское хозяйство для них было запретной зоной. Они облагались специальными высокими налогами и сборами. При всем при этом евреи неустанно обвинялись во враждебности к тому или другому народу, подрыве общественного порядка. Евреи представлялись одновременно и силой консервативной, опорой капитализма, и стремящейся к власти атеистической революционной мафией. В эпоху Просвещения даже реформаторы, боровшиеся за равноправие евреев, за ликвидацию гетто, отнюдь не были свободны от антисемитизма. Их антисемитизм как бы секуляризировал основные положения антисемитизма христианского. Вместо обращения в христианство они требовали от евреев ассимиляции, освобождения от предрассудков и вхождения в господствовавшую тогда «просвещенческую культуру». Впрочем, некоторые «просветители», подобно Вольтеру, видели в евреях очень опасную угрозу для прогресса европейской культуры и прямо утверждали, что природная глупость евреев делает для них невозможной интеграцию в нормальное общество. Другие, как Дидро, приходили к антисемитизму через свое антихристианство. Борясь с христианством, они указывали на его еврейские корни, благодаря которым, по их мнению, оно и стало таким, каким оно стало, то есть вредоносным И в XIX веке положение не изменилось. Различные течения европейской общественно-политической мысли были единодушны в своих нападках на евреев. Французским ультраконсерваторам (среди них было много представителей духовенства) эмансипация евреев представлялась символом всего зла, принесенного либерализмом нового времени. Для немецких националистов неарийское, семитское происхождение евреев был угрозой для дела объединения Германии. Радикальные секуляризаторы и атеисты не могли простить евреям их участия в возникновении христианства. Конечно же, и католические и протестантские проповедники единодушно, «экуменически», как и прежде, продолжали сеять ненависть и презрение к евреям. Европа, разделенная религиозно, социально, политически и идеологически, в одном была едина: в страхе перед евреями. Перед их непохожестью? Перед их «коварством»? А может быть, перед Единым Богом, свидетелями Которого евреи были тысячи лет, находясь в эпицентре преследований со стороны и язычников, и христиан, и прогрессистов? Страх же, который стараются скрыть, превращается в ненависть. Расистский антисемитизм немецкого нацизма, как видим, имел своих идеологических предшес