Сцена освещалась яркими софитами. Надежда, выйдя из полутемной комнатушки в свет, сразу ослепла. Она улыбалась, не видя, что творится в зале. Пока привыкали глаза, она моргала, всматриваясь в темноту.
Регистраторша кивнула головой, и музыкант ударил по клавишам.
(Теперь детка, обратной дороги не будет…)
Надежда повернула голову, желтые пятна перед глазами постепенно пропадали, и она рассмотрела силуэт Сергея. Он показался ей немного странным.
(Черт, никак глаза не привыкнут к свету…)
Она взяла его под руку, и с удивлением втянула носом странный запах. Пахло не любимым одеколоном Сергея, а…
(Что-то сырое, и затхлое, а ну-ка, давай подумаем вместе, что это может быть…)
…чем-то смутно знакомым.
Наверно нервы шалят, подумала Надежда, стараясь прогнать непонятную тревогу.
— …собрались здесь сегодня — регистраторша что-то говорила, обращаясь к гостям, заученно произнося один и тот же опостылевший традиционный текст.
Ее слова обрывками доносились до встревоженного сознания Надежды.
(Словно эта сучка набрала полный рот свежего дерьма…)
Надежда всматривалась в темноту зала, пытаясь рассмотреть лица гостей, увидеть родителей, но толпа сплылась в одно мутное смазанное пятно, словно став одним многоголовым существом, что жадно глазело десятками блестящих, плотоядных глаз, стараясь не упустить ничего, чтобы потом, сытно отрыгивая за праздничным столом делиться впечатлениями, возбужденно бормоча и глубоко дыша десятками глоток, разливать в бокалы шампанское, и время, от времени покрикивать опостылевшее "Горько!"
— Готова ли ты Надежда быть с мужем и в горе и в радости, в богатстве и бедности?
(Аминь…)
Надежда глубоко вздохнула:
— Да…
Регистраторша странно взглянула на нее, и отвернулась.
— И пока смерть не разлучит вас…
Надежда вздрогнула и перевела взгляд на Сергея. И чуть не закричала от страха — существо, которое она держала под руку, не имело ничего общего с ее женихом!
Это был не Сергей. Более того, это был вообще не человек. Словно кусок глины хорошенько размяли, и вылепили грубое подобие человеческой фигуры. Вместо лица у существа была одна гладкая поверхность, с трещинкой рта, и булавочными уколами глаз. Похожие на вареники уши топорщились маленькими кусочками глины. Существо поймало ее взгляд — трещинка, заменяющая рот, хищно изогнулась, сложившись в некое подобие улыбки.
(Как я тебе, милая?)
Регистраторша старательно прокашлялась, и обратилась к существу:
— А ты, Сергей Жданов, согласен взять в жены, Надежду?
(И пока смерть не разлучит вас…)
— Да — хрипло прокаркало существо, и кивнуло бесформенной головой.
Надежда почувствовала, как зал с гостями поплыл куда-то в бок.
(Только не кричи…)
— Объявляю вас мужем и женой — победно выкрикнула регистраторша, и слегка кивнула, радуясь вместе с ними новообретенному счастью.
Гости, ликуя, взвыли. Крики "Горько!" наполнили зал. Надежда, теряя сознание, обвисла на руках существа. Оно, не растерявшись, тут же деловито потащило ее к выходу. Гости потянулись следом, довольно потирая руки. Надежда сумела рассмотреть какие-то незнакомые рожи с воровато бегающими поросячьими глазками — под стать жениху!
Странная истома сковала ее. Существо что-то пробормотало и взяло ее на руки. Под шум гостей, оно вынесло ее на улицу, и Надежда увидела, что вечер опустился на город, ощетинился тысячей огней в окнах многоэтажных домов.
— А теперь общее фото! — суетился подозрительный субъект с мертвенно бледным лицом, длинный и худой, словно карандаш.
Гости одобрительно ворчали, выстраиваясь рядком.
— Где цветы?!! — Фотограф вскинул руки, словно умирая от негодования — Немедленно дайте невесте цветы!
Существо ткнуло Надежде в руки букет, и та машинально взяла его, подивившись неприятной тяжести. Она опустила взгляд, и увидела, что среди засохших бутонов с наполовину выпавшими лепестками, разместился странный предмет, перевязанный атласной лентой.
(К черту…)
Это сон — внезапно поняла Надежда, и набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать в эти мерзкие отвратные рожи:
— Это сон, гребаный сон, и вы лишь тени в моем сне. Мысли, которым не место в голове….
Но вместо этого раздался жалкий писк, и фотограф щелкнул вспышкой.
Надежда дернулась, и открыла глаза. Она сидела на кровати, одна, в белом свадебном платье, держа в руках букет, подаренный существом. В спальне было тихо, лишь из шкафа раздавалось противное шебуршание, словно там ворочалась огромная крыса с длинным, гладким, блестящим хвостом.
(Не отвлекайся, милашка, разве тебе не интересно — что там, внутри?)
Надежда развязала ленточки, и сдернула прозрачную пленку. Цветы рассыпались, и она увидела небольшой, чуть больше полметра длиной, кусок водопроводной трубы.
(И в горе и в радости…)
С одной стороны, ржавое железо было испачкано чем-то темным, липким. Надежда отняла руку и почувствовала признаки приближающейся рвоты.
(И пока СМЕРТЬ не разлучит вас!!!)
Кровавые сгустки, кусочки черепной кости и брызги мозга — вот чем была испачкана труба!
Надежда отбросила железку, и закричала. Двери шкафа вздрогнули — будто что-то тяжелое ударило с той стороны, что-то мягкое, грузное.
(Готова ли ты стать хорошей женой, крошка?)
Существо, (а это именно оно детка, и мы знаем это наверняка, так ведь?) толкнуло двери, и выбралось из шкафа, разбрасывая клочья одежды, разорванной его острыми когтями, остановилось у самой постели. Глазки-бусинки горели неистовой злобой, словно оно пришло…
(Исполнить свой супружеский долг, только и всего, детка…)
… убивать!!!
Оно протянуло руки, и Надежда закричала. Существо приближалось, бормоча под нос непристойности, словно пытаясь возбудиться, оно лезло к ней, ухватило длинными пальцами, мерзкая глиняная маска приблизилась вплотную к ее лицу. Длинный ослизлый язык высунулся из трещины-рта, и свесился наружу отвратительным куском глины.
(…объявляю вас мужем и женой!)
А потом оно принялось срывать с нее одежду, готовясь овладеть окаменевшей от ужаса, женщиной.
(Уж мы придумаем, чем нам заняться, верно?)
Оно разорвало белое свадебное платье, и навалилось, похотливо сопя прямо в ухо.
Дикий крик разорвал тишину спальни, и уже в этой, настоящей реальности, превратился в тихое всхлипывание. Надежда подскочила, скомкав одеяло, задыхаясь от страха. Лучи света пробивались сквозь щели в ставнях. Холодное ноябрьское утро, рассеяло остатки ночного кошмара.
Не было никакого существа, и дурной сон всего лишь дурной сон. Успокойся, детка…
Внизу, на кухне, Сергей поднял голову, прислушиваясь. На миг ему почудилось что-то странное. Будто наверху прогрохотал грузовик, везущий кузов щебня.
— Послышалось… — прошептал он сам себе, и улыбнулся довольной улыбкой человека, который наконец-то нашел то, что так долго и безрезультатно искал.
За окнами взбесившийся ветер, стучал ветками деревьев, разбрасывался листвой, а в спальне было холодно и тихо. Лишь какой-то странный звук возникал ниоткуда, заставляя прислушаться.
Звук шел из шкафа. Как только Надежда осознала это, сразу же покрылась липким потом.
(Это существо из снов — оно каким-то образом проникло сюда, в сонную явь ночи, чтобы закончить начатое)
— Не дури! — строго скомандовала она сама себе, и как ни странно это помогло.
Так, теперь сделать десять глубоких вдохов и столько же не менее глубоких выдохов. Нет ничего, и не может быть в шкафу, в котором только белье, и кое-что еще, в коробочке из-под обуви — милые женские штучки, вроде шпилек, булавок и пуговиц. Не веришь? Что же — вставай и убедись сама!
— Вот еще! — тут же возразила она сама себе. — Не хватало идти на поводу у собственных страхов.
И действительно — стоит придумывать разную чушь, чтобы потом стоя в предрассветной тиши, слушать, как колотится сердце, не решаясь взглянуть в лицо своим страхам. Там, в шкафу, лишь старая одежда, и ничего больше!