— А как же! Кароль, прекрати на меня так пялиться, я в порядке!
— Ну конечно!
— Честное слово, — она осторожно погладила меня по щеке. — Это мелочи. У Насти были более серьезные травмы… Но она выживет. Правда, ей придется проходить курс лечения в реабилитационной клинике, однако это не наша вина. Семенов безумно благодарен, теперь он твой фанат номер один!
— А Лименко?
— А Лименко ревнует! — хихикнула Лита. — Бегает по базе и всем говорит: «Я раньше понял, что он такой! Раньше Семенова!»
Но еще раньше оба они пытались меня убить. Непостоянство — вот им имя. Повезло им, что я не мстительный.
— Что с людьми на острове?
— Разбежались все после твоего представления. Совет не злится на тебя за то, что ты открыл себя, если тебе любопытно. Почти никто из видевших тебя язык не распускает, а тем, кто распускает, не верят. Аристарх выжил, пока он в больнице, а потом отправится в дурку.
— Что я ему сделал? — лениво поинтересовался я.
— Сломал челюсть и почти все ребра.
Моя совесть по-прежнему спала мирным сном.
— Прикольно.
Лита была со мной солидарна:
— Угумсь. Судя по всему, он, богатый наследник, случайно оказался на этом острове и обнаружил слизней… а еще — то, что их слизь содержит уникальные наркотические вещества, на которые он и подсел. Ради этого он и подкармливал своего бога из воды: чтобы получать кайф и не быть сожранным. Его развивающееся сумасшествие стало побочным эффектом употребления этой дряни, а его не жрали лишь потому, что они даже своим умишком усвоили связь между ним и сытной кормежкой. Но теперь все, прикрылась лавочка. На острове будет зачистка, завтра туда вылетает команда зверей первой серии.
— Есть кто-нибудь, кого я знаю?
— Цербер и Лино. Плюс еще четверо, которых ты не знаешь. Им поручено уничтожить всех существ, которых они найдут.
Звучит неплохо, да только верится с трудом. До меня дошли слухи, что Константин Стрелов уже наловил себе зверей с зараженной территории, хотя я говорил, что этого делать нельзя. Думаю, этот побочный сын своего отца не удержится от искушения заграбастать пару слизней.
Ай, к черту Стрелова-младшего. Он — не моя проблема.
Равно как и остров-черепаха. Все, кончено. Задание завершилось. Было сложновато, но обошлось без самого страшного. Я даже умудрился прийти к дружественному равновесию с Евой. Только так я и мог это назвать — «дружественное равновесие». Не больше.
Впервые за долгое время на душе у меня было спокойно, да и тело находилось в гармонии с разумом. Я слушал, как гудит база вокруг нас. Время близилось к полуночи, но тут нет точно определенных часов для сна и работы. Каждый выбирает график самостоятельно.
Думаю, те смотрители, что видели нас вместе, догадались, что происходит. Но они будут молчать, как всегда молчали перед Юлией. Тогда они боялись Оскара, теперь боятся меня. Знают мой принцип: если язык слишком длинный, его надо укоротить.
Но за спиной они все равно обсуждают Юлию, многие презирают ее… Лита тоже раньше относилась к ней враждебно, а теперь сама оказалась в такой же ситуации.
Или не такой? Все-таки я и Оскар — не одно и то же. Начать хотя бы с того, что Оскар сейчас бы просто спал, а я лежу и философствую.
— Кароль?
О, а я думал, она заснула!
— Присутствует!
— Не смешно. Ты… ты понял, что я хотела сказать тебе? Про уважение…И все остальное… Я не хочу быть твоей вещью. Это возможно?
Я повернулся к моей смотрительнице, прижал ее к себе и закрыл глаза. Я чувствовал, что она улыбается. Ответа Лита не потребовала, думая, что поняла его.
А я не хотел ей лгать, но и правду объяснить не мог. За правду она бы меня убила! Потому что на самом деле я все равно всегда буду считать ее своей — только не вещью, а скорее собственностью. С первой нашей ночи и всегда, что бы ни случилось. Потому что так говорят мои инстинкты. Но вместе с тем я хочу, чтобы она была моей, не просто потому, что она привлекательная самка, а мне нужно с кем-то спариваться. Может, Ева и видит так ситуацию, но не я.
По каким-то причинам, известным мне лишь отчасти, я выбрал ее, хотя выбор был не так уж ограничен. Не только ради тела, а ради того, кто она есть. Благодаря этому, пусть я и считаю ее своей собственностью, она может хоть узлы из моего хвоста вязать, а я буду покорно сидеть и ждать, пока ей надоест. Я коготь на нее не подниму, но порву любого, кто захочет отнять ее у меня. Не знаю, что я сделаю, если она сама захочет уйти… Лучше и не думать об этом.
Она заснула, а я продолжал размышлять о том, что было, о мечтах, которые помогали мне выжить в клетке. Теперь их нет, а есть нечто более реальное, доверчиво прижавшееся ко мне и хотя бы в эти часы отдыха прекратившее мне доказывать, что она очень сильная и независимая…