— Простая цеховая любезность, — поправил профессор, демонстрируя Карстерсу левый мизинец с изысканно украшенным перстнем с печаткой.
Лорд Карстерс выгнул бровь, рассматривая необычное ювелирное изделие.
— Вы член гильдии кэбменов? — недоверчиво спросил он.
— Мы предпочитаем называться Коалицией улицы, но — да, я почетный член, — подтвердил Эйнштейн, подышав на перстень, прежде чем потереть его о колено. — В своей работе я весьма часто находил в высшей степени полезным принадлежать к как можно большему числу частных ассоциаций и закрытых клубов. Никогда не знаешь — бывает так, что помощь коллеги крайне желательна.
— В этом определенно есть смысл, — вежливо отозвался Карстерс.
Положив на колени трость, профессор грустно улыбнулся:
— Пока что единственное общество, которое категорически отказало мне в приеме, это «Дочери Лесбоса».
Не уверенный, шутка это или нет, лорд Карстерс откинулся назад и достал из внутреннего кармана пальто золотой портсигар. Щелкнув крышкой, лорд учтиво протянул профессору набор катанных вручную кубинских сигар. Эйнштейн с опаской поглядел на цилиндрики из листьев.
— Импорт, гаванская смесь, — ободряюще сказал лорд Карстерс. — По моему личному рецепту.
Сознавая бесполезность спора о здоровье с заядлым курильщиком, профессор смягчил свою обычно непримиримую позицию и последовал примеру компаньона, закурив тонкую панателу[5]. Очень скоро видимость в кэбе стала не лучше, чем снаружи, но, несмотря на то, что Эйнштейн как ученый относился к подобному занятию резко отрицательно, ему пришлось признать: да, сигара действительно чертовски хороша.
Спереди донеслось щелканье кнута, лошадиное ржание, и карета сделала резкий поворот. Чуть не попадав с сидений, оба пассажира ухватились за ременные петли у дверцы, пытаясь сохранить вертикальное положение.
— Неумелый лихач, — сердито пробормотал лорд Карстерс.
— Тактика уклонения, — поправил его проф. Эйнштейн.
— Нас преследуют, сэр?
Эйнштейн лишь молча рассматривал конец своей сигары.
Выпустив изо рта струйку дыма, лорд Карстерс повернулся и глянул в окно. Даже сквозь густой туман с реки можно было различить величественное здание парламента. Массивные стены все еще были скрыты строительными лесами.
— Похоже, ремонт почти закончили, — с удовлетворением заметил лорд, оставляя в воздухе дымный след этих произнесенных им слов.
Попыхивая сигарой в ответ, проф. Эйнштейн согласно кивнул:
— Отличная работа, надо сказать, учитывая, какие сильные повреждения он получил во время…
— …Событий, — вставил лорд Карстерс, сделав жест сигарой.
Эйнштейн в раздражении нахмурился:
— Это была война, черт побери! Война! Почему никто не может честно признать это?
— Такт, — просто ответил лорд Карстерс.
Вежливость, эта опора цивилизации, не позволила профессору отпустить в ответ какую-нибудь резкость. Он сердито стряхнул пепел в окно; в этот момент туман ненадолго рассеялся, пропустив в кэб серебристое сияние луны.
Эйнштейн ткнул дымящимся окурком в затуманенное небо.
— Ну, а, скажем, луна? — с вызовом спросил он. — Или это тоже нечто такое, что в приличном обществе не склонны обсуждать?
— Ничуть не бывало, — ответил лорд Карстерс, перемещая сигару в другой уголок рта. — Я слышал о явлении, которое вы имеете в виду, еще на континенте. Королевское астрономическое общество совершенно сбито с толку всем этим делом.
— Как ему и следует быть, юноша, — промолвил проф. Эйнштейн, выпуская колечко дыма в сторону полумесяца. Дым присоединился к туману, и луна снова исчезла. — По каким-то недоступным нашему пониманию законам небесной механики, луна начала медленно поворачиваться вокруг своей оси и готова показать нам свое долго скрываемое лицо. Что вы об этом думаете, а?
Глубоко затянувшись сигарой, Карстерс несколько минут хмуро размышлял.
— Ну, и ничего, для разнообразия…
— Что? И это все, что вы можете сказать? — уставился на него профессор.
— Откровенно говоря, сэр, — пожал плечами лорд, — учитывая положение дел в мире, я не вижу, кто мог бы серьезно переживать в связи с данным событием. Разве что, может быть, поэты, какие-то художники…
— М-да, — разочарованно произнес Эйнштейн, барабаня пальцами по сиденью. — Лорд Карстерс, насколько вы знакомы с мифологией Дутарианской империи?
Прежде чем ответить, лорд Карстерс задумчиво попыхтел сигарой.
5
Панатела — длинная, тонкая сигара с прямыми сторонами, скругленными на запечатанном конце.