От досады наихристианнейший король уже готов был сбросить со стола карту провинции, когда в его голову пришла воистину гениальная мысль. Идея положиться на волю Провидения была достойна любителя рыцарских романов и монарх решил немедленно претворить ее в жизнь. Генрих тщательно зажмурился и наугад опустил палец вниз. При этом госпожа Диана слегка подтолкнула карту, так что палец возлюбленного аккуратно опустился на город Лош. При виде подобных результатов король остолбенел, Диана улыбнулась, Екатерина растерялась, а коннетабль де Монморанси разразился проклятиями.
— Государь! — бушевал вояка. — Лош — это важный стратегический пункт, образцовая крепость. Корона не может отдать этот город в чужие руки.
— Это руки двоюродного племянника короля, — немедленно вмешалась Диана.
— Да хоть родного! — продолжал возмущаться коннетабль. — В конце концов подкиньте этому щенку пару другую тысчонок, подарите должность при дворе или еще один титул, но не отдавайте Лош!..
— Что за речи, сударь!..
— Вы не уважаете Господнюю волю!.. — в один голос возмутились жена и любовница короля.
Нельзя сказать, будто слова коннетабля не произвели на Екатерину никакого впечатления, однако будучи женщиной суеверной, итальянка не осмелилась противиться воле Всевышнего. Что поделать, Екатерина не заметила, как возлюбленная ее мужа подтолкнула карту. Дело в том, что Диана была не только очень умна, но и весьма ловка, почти ничем не уступая прославленным парижским воровкам.
Все эти события доходили до господина де Броссара с изрядным опозданием, и он не мог в должной степени разделить радость или печаль бывшей воспитанницы. К тому же смерть королевы Наваррской надолго погрузила шевалье в печаль и тоску, и он почти не заметил ни вдовства Маргариты де Бар, ни неудачного сватовства Франсуа де Гиза к Жанне д'Альбре, ни замужества Жанны, ставшей супругой Антуана де Бурбона.
Лишь вторая беременность будущей королевы Наварры вывела Броссара из состояния меланхолии. Почтенный шевалье с волнением ждал разрешения Жанны от бремени и готовился к важной миссии воспитания еще одного принца или принцессы. Однако с приближением радостного события росла и тревога достойного дворянина, а в решающий день Броссар и вовсе пришел в ужас. В глубине души он никогда не понимал, как прекрасная и утонченная Маргарита д'Ангулем могла любить столь неотесанного мужлана, как король Наваррский, и рождение Генриха де Бурбона сполна подтвердило мнение шевалье о Генрихе д'Альбре. Когда по требованию отца будущая королева Наварры затянула по гасконски псалом, словно она была не принцессой, а простой беарнской крестьянкой, Гийом де Броссар испытал непреодолимое искушение заткнуть уши и забиться в угол. Когда же после рождения внука Генрих д'Альбре принялся на весь замок вопить, что его овца родила льва, купать младенца в крестьянском вине и натирать ему губы чесноком, все чувства почтенного дворянина оказались травмированы одновременно. Лишь одно могло утешить шевалье — немедленное назначение его воспитателем новорожденного принца. Но когда де Броссар постарался поговорить об этом с Генрихом д'Альбре, король Наварры решительно заявил, что львятам воспитатели не нужны.
Второй раз за день де Броссар лишился дара речи. Ему даже показалось, будто Генрих д'Альбре хочет его оскорбить, но ничто не могло быть дальше от истины, чем подобное суждение. Добрым королем руководила лишь забота о человеке, всю свою жизнь отдавшего службе его жене. Отзывчивый и простодушный, как и последний из его подданных, Генрих назначил воспитателю дочери весьма щедрую по понятиям Наварры пенсию, подарил ему небольшую ферму в окрестностях Нерака, предложил наслаждаться вином, женщинами и охотой и ни о чем не волноваться.
Через месяц праздности и тоски шевалье де Броссар объявил, что собирается путешествовать. Провожаемый слезами Жанны, добрыми напутствиями короля Наваррского, его слуг и арендаторов, достойный дворянин отправился в дорогу по Франции, Германии, Нидерландам, посетил горные кантоны Швейцарии и север Италии. Путешествие шевалье было весьма приятно, ибо позволяло не думать о прошлом и будущем. Через четыре года неспешных путешествий Броссар вернулся в Наварру, был с любовью встречен ее правителями и просто сражен видом маленького принца Беарнского.