Самаил благодарно поклонился.
– А почему же все-таки не казнить? – раздался нежданно-негаданно громкий голос.
Боги подняли удивленный взгляд. Рядом стояла Ева. Она была все еще бледна, но ее поза была преисполнена достоинства, а глаза сверкали.
– Да, почему бы нас все-таки не казнить? – вызывающе повторила женщина. – Ты ведь, Саваоф, для этого нас и сотворил. Тебе нравится уничтожать. Ты гордишься тем, что можешь послать кого-то в небытие.
На лице Яхве проступила явная сердитость.
– А еще лучше накажи нас муками нестерпимой боли, – не унималась Ева. – Тебе доставит удовольствие глядеть, как мы корчимся. Наверно, тогда и смерть покажется нам желанной.
Все еще стоявший на коленях Адам, услышав эти слова, вскочил и силой оттащил ее.
– Не слушай бедную женщину, о великий, – взмолился он. – У нее от страха помутилось сознание.
Но Ева оттолкнула Адама так сильно, что тот чуть не упал.
– Да не унижайся перед ним, – с оттенком презрения бросила она мужу. – Ты думаешь, его действительно волнует, ели мы эти проклятые плоды или нет? Он сам все подстроил, чтобы найти повод нас наказать. Подумай сам, дурачок. Что бы ты сделал с вещью, которой дорожишь больше всего? Ты спрятал бы ее куда-нибудь подальше от чужих глаз. А что сделал всесильный? Он посадил это дерево на виду и, как бы невзначай, объяснил, насколько вкусны его плоды. Что, к примеру, мешало ему сказать, что оно ядовито?..
В глазах Евы мелькнула какая-то мысль, и она с болью и осуждением посмотрела на Самаила, который под ее взглядом начал поеживаться.
– Больше того, – продолжала она, – понимая, что мы запрет не нарушим, подговорил своего приятеля, – женщина кивнула на Самаила, – стать искусителем. Он как бы случайно встретился мне, когда я собирала фрукты. – В этом месте женщина засмущалась, а Самаил еле заметно ухмыльнулся. – И он действительно уговорил меня, что не будет никакой беды, если я попробую плод.
Ева сделала паузу. Самаил стоял с видом праздного наблюдателя. Адам с неподдельным испугом смотрел на жену, а глаза Яхве метали молнии.
– Так знайте же, боги, – вновь заговорила Ева. – Я в вас не нуждаюсь. Извините, сыта вами по горло. И если великий Саваоф, – женщина сделала пренебрежительный кивок в сторону бога, – пожелает, то пусть казнит или наказывает другим способом прямо сейчас. А я ухожу. Моей ноги больше не будет в этом месте. Сотвори себе других кукол, Саваоф.
Женщина подошла к Адаму.
– Ты пойдешь со мной? – с надеждой спросила она.
Душу Адама разрывали противоречивые чувства. Как он мог бросить своего отца? Но и без Евы, без этой храброй Евы, он не прожил бы и дня.
Боги, не скрывая интереса, ждали его решения.
– Ты будешь наказан, но можешь остаться со мной, – прервал затянувшуюся паузу Яхве. – И если потом захочешь, я верну тебе Лилит или сделаю другую женщину.
Адам было рванулся к богу, но остановился и отрицательно покачал головой.
– Смертные идут дорогой смертных, – сказал он и обнял счастливую Еву.
Яхве буквально потемнел. Сделав глубокий вздох, он брезгливо проговорил:
– Помните, вы отказались от бога. Я не хочу вас больше видеть. Уходите.
И Яхве повернулся к людям спиной. Адам зарыдал от горя, но, тем не менее, взял женщину за руку и увел ее прочь с глаз повелителя.
Самаил не без тревоги наблюдал эту сцену. Он понимал, что правдивые упреки Евы не могли не задеть самолюбие обидчивого бога, и боялся, что в горячности тот навредит людям. Он дружески взял Яхве за плечо.
– Да не сердись ты на них, неблагодарных, – сказал Самаил и повернул Яхве лицом к себе. Того буквально корчило от беззвучного смеха.
– Как здорово все получилось, – уже хохоча в голос, радостно сказал он.
Самаил стоял и растерянно смотрел на друга.
– Разве ты сам этого не хотел? – тормоша приятеля, спросил Яхве. – Наконец людям придется рассчитывать только на самих себя.
Самаил некоторое время молчал, а потом насмешливо поинтересовался:
– А кстати, о великий! Кто такая Лилит?
Яхве покраснел, как девочка, и сознался, что на Эдеме есть еще одна женщина.
– И как она?
– Что ты имеешь в виду?
Самаил рассмеялся.
– О великий! Ты хочешь сделать из меня дурака? Что я могу иметь в виду, если на Эдеме нечаянно оказывается скрываемая от меня женщина под именем Лилит? Колись, приятель. Ты хоть объяснил ей, что первый раз – это больно?
Яхве снова красноречиво покраснел.
Самое забавное, что в то же самое время аналогичный вопрос о Лилит был задан Евой Адаму. И тому было намного труднее, чем многомудрому богу, выпутаться из ситуации, потому что ему, самому первому, но далеко не последнему из всех мужчин на планете, пришлось доказывать жене, что с другой женщиной у него ничего не было. Хотя, в отличие от своих и ближних, и дальних потомков, он не врал.