Но мало-помалу они учились искусству выживания. Адам нашел острый, похожий на нож, осколок черного камня. Как выяснилось, он был настолько тверд, что им можно было не только резать дерево, но даже обтесывать другие камни помягче. И вскоре у мужчины появилось копье с каменным наконечником, которым он убил своего первого оленя. А сделав из жил животного тетиву, он смастерил лук. Кроме того, мужчина научился рыть ловчие ямы, и, в конце концов, угроза неминуемого голода отступила.
Ева же, подсматривая за мелкими зверюшками и птицами, научилась различать съедобные плоды, ягоды и грибы, которые приносила в их примитивное жилище из сухих веток, прикрытых крупными листьями какого-то дерева.
Но такая более или менее спокойная жизнь продолжалась недолго. Наступили холода, и дичи стало намного меньше. Охотиться стало небезопасно из-за хищников. Адам, опасаясь за Еву, запретил ей уходить далеко от дома. Да в этом, по сути, и не было смысла. И плоды, и грибы, и ягоды куда-то исчезли. Люди не один раз корили себя, что в пору изобилия не сделали запасы.
Однажды Адам ушел на охоту, а Ева, как всегда, осталась поддерживать костер. Здесь она чувствовала себя в безопасности. По непонятным причинами звери боялись огня и не подходили близко. Адам не раз говорил по этому поводу:
– Ты видишь, женщина. Мы все-таки избранные. Не зря отец говорил, что мы цари природы. Мы слабее других тварей, но посмотри, даже с нашими несовершенными телами можем держать животных в страхе.
– Здесь не Эдем, – тихо отвечала Ева, не желая вступать в споры. – Возможно, ты и прав, но нам следует быть осторожными. Может, и эти звери считают себя царями.
– Эти безмозглые, бессловесные твари? – возмущенно спрашивал Адам.
– Ты просто не знаешь их языка, – резонно отвечала женщина.
– Так почему же они не разводят огонь? И боятся его? Где их луки и копья, чтобы охотиться? – продолжал кипятиться мужчина.
– Огонь им не нужен, потому что их шкура спасает от холода, а вместо твоего лука у них есть острые клыки и когти. Твое оружие – не попытка ли возместить то, чего тебе не дано? Так, может, животные совершеннее нас? – сказала Ева и отвернулась, чтобы не слушать возмущенное пыхтение мужа.
В один из дней Ева быстро освободилась от своих дел. Голодна она не была. С вечера они хорошо поели. Кроме того, у нее был завернутый в листья и закопанный кусок мяса на случай, если Адам вернется с пустыми руками. А утром она наткнулась на беличье гнездо с запасами орехов.
Женщине было скучно. Она бездумно играла косточками съеденной накануне птицы, вспоминая беззаботную жизнь в Эдеме. Всего больше она переживала разлуку с насмешливым и умным Самаилом. От мыслей о нем по ее телу прошла и тут же исчезла какая-то сладкая волна. Но она понимала, что ее место отныне здесь, и невольная слеза скатилась по ее щеке. В это время раздался шум и испуганный крик Адама:
– Ева! Скорее забирайся на дерево.
Женщина испуганно огляделась, никого не увидев, но советом Адама воспользовалась. В тот же момент из зарослей выскочил ее муж. Его левое плечо было жестоко расцарапано. Лоскут кожи, болтаясь, то прикрывал, то обнажал глубокую кровоточащую рану. Оружия у Адама не было. Видимо, растерял по дороге. Он подскочил к ближайшему дереву и, не обращая внимания на боль, стал карабкаться наверх. Сразу за ним к их жилью выскочила стая волков. Разделившись на две части, звери окружили деревья, на которых спасались люди. Сделав несколько попыток допрыгнуть до смертельно перепуганных Адама и Евы, они расселись и угрожающе завыли. К удивлению людей, они не так уж боялись костра. Они просто не обращали на него внимания, стараясь близко к нему не подходить.
Их жизнь теперь зависела от того, уйдут, наконец, волки искать новую добычу или нет. Вечно Адам и Ева оставаться на деревьях не могли. Волки не торопились, понимая, что добыча никуда не денется. Те, что помоложе, начали, играя, возиться друг с другом. А люди, несколько успокоившись, стали выбирать среди разлапистых ветвей место поудобнее.
– Что у тебя с рукой? – спросила Ева. – Очень больно?
– А это мне устроил вон тот, вислоухий, – сказал Адам, показав на самого крупного из волков. Тот как будто понял, что речь о нем, и, подняв голову, глухо зарычал.