– Странно, боли почти нет, – в недоумении проговорил он. – И хочется есть.
Ева чуть не подпрыгнула от радости. Кажется, Адам пошел на поправку.
А тот с трудом сел и поднял глаза к небу.
– О, мой отец-создатель! Благодарю тебя! Клянусь, ты не пожалеешь, что сохранил мне жизнь, – благоговейно произнес он. А Ева горько усмехнулась.
Адам вставал и двигался с трудом. Ходить на охоту он, естественно, не мог, а их скудный запас орехов иссяк. Снова встала угроза голода. Ева охотиться не умела. Она несколько раз, пользуясь советами мужа, попыталась бросить копье и пострелять из лука, но проку от этих упражнений было мало. Ева ходила и собирала какие-то малопитательные корешки, которые только раздразнивали голод, но ни грибов, ни плодов, ни ягод не находила, не подозревая, что они просто не растут в это время года. Один раз ей повезло, и она убила камнем довольно крупную ящерицу. Ее мясо хоть как-то поддержало силы мужа. Сама она почти ничего не ела, отдавая все куски ему, а тот с эгоизмом больного и голодного жадно глотал, не задумываясь, ела Ева или нет.
Далеко уходить она уже не могла, от слабости у нее начала кружиться глова. Однажды в глазах потемнело так, что она упала и скатилась со склона на берег озера. Женщина испугалась, что повредила себе что-нибудь. Но это падение оказалось спасительным для нее и Адама. У самых ног Евы в миниатюрном заливчике густо плескалась, игриво выпрыгивая, нерестящаяся рыба. Хотя Еве и показалась, что ее можно было запросто схватить рукой, все оказалось далеко не так просто. Рыбы ловко и легко выскальзывали, как будто смеясь над ее неуклюжими попытками. От злости и обиды Ева уже чуть не плакала, но постаралась взять себя в руки. И, подумав, для начала решила лишить рыб возможности уплыть от нее на глубину.
Это было нелегко. Она несколько часов таскала камни, чтобы перегородить неширокое устье, связывающее заливчик с озером, и превратила его в прудик, хотя и сильно опустевший, но все еще богатый рыбой. Ловить руками она больше не пыталась, и в который раз решила использовать одежду, подаренную Самаилом. Замерев по колено в озере, она опустила кусок ткани в воду, держа ее за концы сверху. Почти сразу несколько неосторожных рыбешек туда заплыли. Ева рванула руку вверх, но из трех хитрых рыб ей удалось заполучить только одну. Но это уже было кое-что. К вечеру после многих и успешных, и неудачных попыток женщина сумела поймать пять штук. У них не хватило терпения дожарить рыбу, они жадно съели ее полусырой.
Когда Адам окончательно поправился и смог вернуться к охоте, жизнь стала потихоньку налаживаться. Начало теплеть, откуда-то появилось много живности и птиц. Зацвели цветы, и снова без труда можно было находить грибы и ягоды. Памятуя о нападении волков, Адам сделал из толстых веток загородку, которой они могли перегородить вход в пещеру. И по ночам спали теперь совсем спокойно. Мужчина чувствовал себя все более уверенно в окружающем мире. И вновь начал повторять, что Саваоф вовсе не смеялся над ними, когда говорил, что создал их царствовать.
Однажды он с загадочным видом позвал жену, чтобы что-то показать. Недалеко от дома он вкопал в землю засохшее дерево, которое увешал черепами убитых им животных.
– Это будет наше с тобой дерево памяти, – сказал мужчина. Ева удивленно на него посмотрела.
– Дерево памяти о боге и том, что он нас создал, – пояснил он. И неожиданно поклонился дереву.
– О великий, – со страстью произнес он. – Мы никогда не забудем то, что ты для нас сделал. Храни нас и мы восславим твое имя.
Мужчина, знаками показав Еве, чтоб не уходила, куда-то убежал и вскоре вернулся, держа в руках мясо, которое женщина собиралась сохранить на завтра. Он с благоговением сложил его у основания дерева и снова поклонился.
– Прими этот скудный дар, о великий, в знак того, что все, включая нас, принадлежит тебе, – почти пропел Адам.
Ева взглянула на мужа как на сумасшедшего.
– Зачем этому мертвому дереву наша еда? Что ты будешь есть завтра, если не повезет на охоте? – недоумевая, спросила женщина.
Адам возмущенно взглянул на нее и замахнулся. Он никогда раньше не угрожал Еве и уж тем более не пытался ударить. Заметив ее испуганный взгляд, он смутился и спрятал руку за спину. Испуг в глазах Евы сменился обидой.
– Что же ты убрал свою руку? – спросила она. – Ты ведь хотел меня ударить. Так бей же. Чего испугался? Или вообще убей. А потом скажешь, что так пожелал твой бог, это сухое дерево с вонючими черепами.
Адам отшатнулся как от удара.
– Не смей глумиться над святым, женщина, – угрожающе произнес он. Его лицо потемнело, а глаза заблестели. Он хотел что-то добавить, но, сдерживая себя, только шумно вздохнул. И был момент, когда люди даже опасались друг на друга взглянуть. Затем Адам как-то поник, похоже, исступление оставило его. Ева, не скрывая облегчения, уже собралась уйти, когда муж, удерживая, взял ее за руку. Женщина со страхом на него взглянула. Но прежней ярости в его взгляде не было.