Мысли юноши переключились на завтрашнее жертвоприношение. Он в самом деле не знал, что предпринять. Убивать во имя бога ему никого не хотелось, но и оставить того без даров он в глубине души побаивался. И решил, что какой бы бог ни был, злой или добрый, но он должен быть мудр. А значит, понимает, что важна не сама жертва, а чувства, которыми руководствуется человек, принося ее. И Каин, наконец, решился. Он теперь знал, какой дар принесет этому странному двуликому богу.
Братья, расслабившись, грелись на солнце на берегу озера. Отец все-таки ушел на охоту. Злой и один.
– Каинчик! Хочешь, я для жертвоприношения возьму двух ягнят? От меня и от тебя. Глядишь, отец и успокоится, – предложил Авель.
Но Каин отмахнулся.
– Если Саваоф требует дары, он их получит. Точнее, уже получил, – ответил он.
Младший брат от любопытства аж весь изогнулся.
– Как? Ты уже был в святилище? Когда ты успел? –затараторил он.
Каин улыбнулся.
– Я же не такой лежебока, как ты. Встал до рассвета, все приготовил и отнес, – Каин сладко потянулся и закрыл глаза. – А теперь мне самое время отдыхать.
Авель, не говоря ни слова, скользнул к воде и, зачерпнув пригорошню, плеснул на брата, который возмущенно охнул и сел. Он сердито поглядел на Сола.
– А за такие штучки, братишка, можно получить и по шее, – проговорил он и полушутя размахнулся.
Сол в притворном испуге закрылся руками.
– Только не бей! Пощади. Не будь кровожадным, как Саваоф, – заорал он, а Каин усмехнулся. – Лучше расскажи своему маленькому беззащитному братцу, какой подарок ты приготовил повелителю трупов.
Каин чуть помрачнел.
– Сол! Ты все-таки не перегибай палку, – сказал он. – Саваоф существует. И у него человеческие жена и дочь. А Лилит никогда не связалась бы с плохим существом. Да и у Каины не могло быть злого отца. Просто наш отец, наверно, что-то не так понял и вбил себе в голову. И теперь это уже ничем не выковырять.
Авель виновато шлепнул себя по губам, хотя глаза его лукаво блестели.
– Ладно-ладно. Не заводись, – примирительно сказал он. – Я ведь так, в шутку. Лучше давай, наконец, рассказывай.
И Каин вспомнил, как при первых лучах солнца собирал для Саваофа рис, как накопал кореньев и собрал короб ягод. А затем по дороге прихватил и полевых цветов. И все это сложил у алтаря, стараясь не глядеть на вонючее червивое мясо. Он рассказал об этом Авелю, а тот завороженно глядел на брата.
– Ну, ты даешь. Я понял. И придраться не к чему. Саваоф хотел жертвоприношение, и он его получил. Правда, неправильное, но жертвоприношение, – задумчиво проговорил он. – Но отец ведь лопнет от злости.
– Или да, или нет, – равнодушно ответил Каин. – Хотя я надеюсь, что нет. Хотелось бы верить, что до него дойдет: важны чувства дарящего, а не сам дар. Богатая и правильная жертва, но не от сердца, даже оскорбительна.
Авель с уважением посмотрел на брата.
– Ты, наверно, долго думал, прежде чем решился, – полувопросительно произнес он.
Каин молча кивнул.
Они какое-то время лежали в тишине. Неожиданно Авель толкнул брата в бок.
– Каинчик! Можешь мне о чем-то рассказать? – застенчиво попросил он.
Брат лениво повернулся к нему.
– О чем еще?
– А как это быть с женщиной? Хорошо? – совсем тихо спросил Сол.
Каин хотел было засмеяться, но сдержался. Он понял, что вел себя все время как последний дурак. Что не заметил, как собственный брат подрос и по возрасту старше, чем он сам тогда, когда первый раз мальчиком пришел к Лилит. И вспомнил свои подростковые муки и подглядывания. И устыдился. У него никого не было, и не к кому было обратиться. А у Авеля есть Каин, который даже не удосужился поинтересоваться, каково младшему брату видеть, как он при первой же возможности уединяется с Лилит.
Каин про себя выругался. И рассказал все, как мог. И про рукоблудие, и про подглядывание за родителями. Вот только про мать и Самаила нет. А в конце рассказал, как это было первый раз с Лилит, и как это было прекрасно.
Авель с мечтательным выражением смотрел в небо. А затем его физиономия погрустнела.
– Ты рассказал замечательную историю, – мрачно сказал он. – Но мне в ней нет места.
У Каина защемило сердце. Ведь такие мысли были и у него.
– Не глупи, Сол, – проговорил он. – Ты разве не заметил, что Каина тоже очень повзрослела.
– Ага, – заметил Авель. – Я видел, как она купалась. У нее и грудь почти как у матери и вообще она красивая.
– Вот видишь, – обрадовался Каин. – У тебя будет красивая жена.
Авель грустно цокнул.
– Ах, братишка-братишка, – печально сказал он. – Она хоть и красивая, но не для меня. Как считала меня мальчиком, так и считает. Просто братом. А чуть что: Каин такой, Каин сякой. Только про тебя и говорит. Влюблена она. Но не в меня.