То-то она все время повторяла: займись Каиной, займись Каиной. Мол, получи взамен матери дочь. И придумали они с Солом все это, наверняка, вдвоем. И ловко как. Вроде бы он сам и отдал Лилит брату. И не скажешь ведь: извините, я не это имел в виду. Ай да брательничек.
Черная волна охватила его душу. Он невольно вообразил, как вонзает нож в грудь Лилит, и та, истекая кровью, в муках и слезах умирает. А потом он подошел бы к брату. И Каин представил, как тот медленно и настороженно отступает от него. Нет, не от страха. Сол не был трусом, да и силы их были почти равны. Скорее, он захотел бы уклониться от поединка. Тем более что чувствовал бы за собой вину и не хотел поднимать руку на брата. Но это случай, когда их спор могла разрешить только гибель одного из них. Иначе смерть Лилит была бы бессмысленной. И вот они, наконец, схватились, и Сол понял, что должен бороться за свою жизнь…
Каин тряхнул головой. Наваждение исчезло, но чувство ревности грызло все больнее. И, проклиная себя, юноша побежал навстречу брату.
Вначале он увидел ноги Авеля и подумал, что, может, он прилег отдохнуть, хотя более неудобное место для этого трудно было найти.
– Сол! Это я, – зачем-то крикнул почувствовавший тревогу Каин. Но ему никто не ответил.
Голова Авеля почти наполовину был придавлена осколком скалы. Он был жив, его руки мелко и ритмично подрагивали, а из груди вырывалось частое свистящее дыхание. Каин убрал камень. И в ужасе отпрянул. Часть лба и виска была вдавлена внутрь. Глаза с этой стороны не было, а левый широко и бессмысленно смотрел в небо. Каин закричал и, рыдая, бросился на грудь брата. Тот не реагировал. Каин поднял Сола на руки и понес домой. Единственное, чего он сейчас хотел, это дотащить его живым. И надеялся только на мать. Больше Сола никто спасти не мог.
У Евы подкосились ноги, когда она увидела Авеля. Не пытаясь сдерживаться, она во весь голос закричала, и Каин понял, что надежды нет. Он сам с трудом сдержал рыдание. Они уложили мальчика поближе к огню и замерли, молча моля богов сотворить чудо. Ева просила Самаила услышать ее зов и прийти, а Каин звал на помощь Саваофа, но не того, Адамова, а бога Лилит.
Но ничего не менялось.
– Надо позвать отца, – сказала Ева. Адам, как всегда, занимался своим стадом.
– Хорошо. Я схожу, – равнодушно ответил Каин. Он думал о другом. Он не мог понять, как это могло произойти. Они столько раз проходили через это место, и ничего не случалось. Хотя бы камешек упал… И он был когда-то на вершине скалы, но не помнил, чтобы там валялись какие-нибудь осколки, которые могли от дождя или ветра сдвинуться.
Вдали он увидел фигуру отца и понял, что тот идет домой. Значит, отпала необходимость с ним встречаться. И Каин свернул в сторону. Ноги сами повели его к месту, где он нашел Авеля. С трудом, как и в первый раз, он забрался на вершину скалы. Она оставалась такой же, какой он ее помнил, почти гладкой и безо всяких камней. Они, конечно, были, но с другой стороны, на уступе. Каин долго и тупо их разглядывал, пытаясь понять, как они могли отсюда перебраться в другое место. Вдруг его внимание привлек какой-то инородный предмет. Юноша спустился пониже и поднял его. Это был нож отца.
– А вот и я, – довольным голосом проговорил Адам, войдя в пещеру, но тут же запнулся, увидев искаженное горем лицо жены.
– Что случилось? – испуганно спросил он.
– Ты разве никого не встретил? – тускло спросила Ева.
Адам отрицательно покачал головой.
Ева прикрыла полные страдания глаза и, с трудом выговаривая слова, произнесла:
– Наш сын умирает.
Адам как будто оцепенел. Только сейчас он заметил тело, лежащее у очага, с темными торчащими в разные стороны волосами. Мужчина перевел глаза на Еву.
– Каин! – прошептал он. – Что случилось с Каином?
– С Каином? – удивленно переспросила Ева и испуганно осеклась, догадавшись, что муж обознался. – С Каином – ничего. Это Авель.
– Авель! – вскричал отец. – Но ведь у него светлые волосы. Ты путаешь, это – Каин. Это может быть только он.
Ева подошла и мягко обняла его за плечи. Ей казалось, что она понимает Адама. И хотя осознавала, что это несправедливо, но тоже чувствовала, что смерть Каина ей удалось бы пережить легче.
– Мужайся, отец. Твой бог захотел отнять у нас сына. Но он выбрал Авеля. На него упал осколок скалы.
Адам со стоном рухнул на пол.
– Но волосы! Эти темные волосы! – как безумный, повторял он.
Ева, решив, что от горя на мужа нашло затмение, и просто чтобы не молчать, забормотала:
– Ну и что, что темные. Я сама удивилась. Вроде Авель, а волосы темные. А потрогала – крашеные они. Сын их зачем-то затемнил.