— Мне нужно избавиться от этого. Воспоминания. Чувство вины.
Все. Просто дай мне знать, что все в порядке. Подай мне знак или что-нибудь в этом роде.
Здесь я думал, что разгрузить все это дерьмо будет проще, но, черт возьми, если груз на моих плечах почему-то не кажется тяжелее, чем раньше. Произносить это вслух тоже не кажется правильным. Такое чувство, что снова хочется бросить Кадмуса и оставить его нести это бремя в одиночку.
Лучи теплого света падают мне на лицо, и я поднимаю взгляд к горизонту, где оранжево-красные рукава раннего рассвета простираются над долиной, зияя новым днем.
Сверкающий круг света поднимается из темноты внизу, покрывая силуэты деревьев.
За свою жизнь я наблюдал несколько восходов солнца, но ни один из них не был таким величественным, как то, как золотой свет танцует в тенях и отражается от раннего инея. Это кажется нереальным. Он сияет над сгущающимся туманом в моих глазах, и я фыркаю от смеха над неземной красотой всего этого.
Закрывая ее с глаз долой, я откидываю голову назад, позволяя теплу согреть мою кожу, и улыбаюсь в ответ своему старому другу.
— Эффектный ублюдок.
Эпилог 2
ТИТУС
Четырнадцать лет спустя …
— Ты уверен, что мы не должны были сворачивать несколько миль назад? Талия смотрит на сложенную карту, которой, должно быть, лет пятьдесят — реликвию, которую мы обменяли на пачку вяленого мяса и кувшин вина из бузины на торговой станции. Сидя на пассажирском сиденье, закинув босые ноги на приборную панель, она подносит страницы в виде аккордеона к лицу, как будто изучая маршрут.
— Это правильный путь. Быстрый взгляд открывает мне вид на ее подтянутые бедра, выглядывающие из разреза длинной белой юбки.
— Эй?
По мановению ее руки я неохотно отвлекаюсь от ее ног и возвращаюсь к дороге.
— Ты даже не обращаешь внимания на дорогу. Откуда тебе знать, что она правильная?
Бумага шуршит, когда она наклоняется ко мне, ее груди прижимаются к моей руке, усиливая разочарование из-за того, что мы не занимались сексом больше недели, с тех пор как мы уехали в маленькое сообщество. Если бы не Ашер, спящий на заднем сиденье, я бы уже несколько раз останавливался у дороги.
— Похоже, батарея разряжена, — говорит она.
— В миле назад я увидела указатель на зарядную станцию впереди.
— Да. Мы можем остановиться. Потянуться. В попытке помучить себя, я украдкой бросаю взгляд на ее ложбинку между грудями, торчащую из выреза ее слишком обтягивающей майки. Черт возьми, эта женщина — ходячее искушение.
— Найду стену, к которой тебя прижму на пять минут.
— Титус! — кричит она шепотом, оглядываясь через плечо на Ашера и обратно.
— Вероятно, он это слышал.
— Что?
— Ты знаешь, что. Делаешь… вещь.
— Мальчику девятнадцать лет. Он уже некоторое время знает об этой штуке.
Нахмурив брови, она откидывается на спинку стула.
— Итак… это то, о чем вы двое говорите, когда целыми днями проводите в лесу? Женщины и секс? Она произносит последний вопрос одними губами, как будто ребенок не без сознания на заднем сиденье, и даже если он не спит, она, скорее всего, уже ввела его в курс дела.
— Он… уже был с девушкой?
Перекинув руку через спинку сиденья, я играю с прядью ее шелковистых светлых волос, стараясь не думать об этих длинных локонах, волочащихся по моему животу.
— То, что сказано в лесу, остается в
лесу.
Закатив глаза, она скрещивает руки на груди и поворачивается к окну рядом с ней.
— Я его мать. Я должна хотя бы знать, остались ли у нас внуки в лагере Фрейи.
— Насколько я знаю, ничего подобного. И, Господи, не говори так. Мы еще недостаточно взрослые, чтобы быть бабушкой и дедушкой.
— Ему повезло, что старуха не вздернула его и не сожгла на костре.
Быстрый взгляд на ребенка в зеркало заднего вида показывает, что его голова откинута назад, рот ловит мух, пока он дремлет.
— После того, что он мне рассказал, я удивлен, что они не установили его статую посреди лагеря.
Сжав губы в отвращении, Талия качает головой, отмахиваясь рукой.
— Мне не нужны никакие подробности.
— Хорошо. Потому что мне не нужно повторять то, что он мне сказал.
Очищая свой мозг от историй, которые рассказывал Ашер, я сворачиваю с грунтового шоссе к небольшому зданию, которое выглядит так, словно его сбросили с неба и поставили неизвестно где. На милях открытой местности по обе стороны от него больше зелени, чем в бескрайней пустыне, которую мы преодолели, чтобы добраться сюда. По пути сюда мое внимание привлекает объект вдалеке, и я прищуриваюсь, чтобы разглядеть то, что кажется телами, подпертыми наподобие распятия на трех столбах и торчащими примерно на тридцать футов в воздух.