— Никогда особо не интересовался светской жизнью. Я бы даже предпочел ей твою безвкусную стряпню в любой день.
Титус фыркнул, плюхнувшись на земляную подстилку возле костра, где уперся локтями в колени.
— Скажи это женщине, с которой ты спал на прошлой неделе.
Смех прорвался сквозь мгновенное сосредоточение Аттикуса, и он покачал головой.
— Небольшой фистинг полезен для души.
Вниз по дороге от их лагеря был улей, где они иногда торговали. Топливо и одеяла в обмен на мясо кролика и оленину, в случае Титуса. Выпивка и секс в обмен на нарубленные дрова, в случае с Аттикусом. Три дочери-подростка были единственными женщинами младше пятидесяти лет в улье, и Аттикус счел нужным поровну разграбить их в обмен на свой труд. Хотя было несколько мужчин, достаточно здоровых, чтобы самим рубить дрова, так что, возможно, обмен на секс был не таким односторонним, как думал Титус.
В то время как дочери также сделали предложение Титусу, его совесть была слишком жесткой, чтобы когда-либо рисковать беременностью женщины. Ни одна обычная женщина не была оснащена, чтобы справиться с оплодотворением Альфой из Калико.
Почему-то казалось, что Аттикуса не волнуют опасности, несмотря на упреки Титуса.
Тем не менее, это каждый раз усложняло поездки в улей. Ласки. Кокетливые улыбки молодых женщин, пахнущих цветами и сладостью. Это напомнило Титусу о том, когда он в последний раз был с женщиной. Два года назад, когда его заставили трахнуть девушку своего лучшего друга, Калитею.
С Валдисом, запертым внутри Калико, молодая самка перенесла болезненные приступы течки, своего рода нарушенный цикл спаривания, от которого она страдала каждый месяц и который могло облегчить только семя Альфы. Несмотря на чувство вины, была небольшая часть его, которая наслаждалась заданием. Прошло уже достаточно лет, чтобы он мог признать свою признательность за ощущения, которые он испытал в гуще событий, те которые он предпочел проигнорировать в то время, ради Кали. Облегчение для них обоих, когда все закончилось. Холодный, отстраненный секс, но в этом не было ничего нового для Титуса. Это было все, что он когда-либо знал.
До этого он был вынужден трахать бесчисленное количество женщин, в судьбы которых, будучи пленником, он никогда не был посвящен. Врачи использовали девочек для изучения альфа-беременности, и Титус поклялся, что никогда больше умышленно не причинит женщине такого вреда. Женщина, плохо подготовленная к альфа-оплодотворению, испытывала мучительную боль перед смертью. Единственное известное лекарство, позволяющее пережить беременность, находилось глубоко в туннелях Калико, и Титус не собирался снова возвращаться в заброшенное заведение. Не после того, как он увидел, как его альфа-брат, Кадмус, поддался гротескным мутациям, хранящимся там.
Часть его погибла вместе с Кадмом в тот день. Даже сейчас он все еще не простил себя за то, что позволил своему Альфа-брату единолично удерживать врата, которые в конечном итоге поймали его в ловушку. Все еще страдал от кошмаров своих последних мгновений, слушая Кадмуса в те мучительные секунды, прежде чем вмешалась паслен. Титус проклял Бога и небеса за такую мучительную кончину.
Этот день будет преследовать его до самой могилы.
С тех пор Аттикус составил неплохую компанию, но мир стал мрачнее без братьев, которых он знал большую часть своей жизни.
Обойдя пламя, Аттикус протянул руку к одному из кроликов с гадливой ухмылкой.
— Скажи мне, что это не самый красивый кусок мяса, который ты когда-либо видел.
— Первое, что я засуну тебе в задницу, если ты не заткнешься. Нахмурившись, Титус откусил от кроличьего мяса. Это было так нежно и вкусно, что ему пришлось сдерживать свою реакцию, иначе этот придурок неделю бы злорадствовал.
— Неплохо.
— Неплохо. Это лучшее мясо, которое ты когда-либо пробовал во рту. Признай это.
— Если ты не прекратишь это дерьмо, я запихну этот шампур тебе в глотку.
Аттикус усмехнулся над мясом, которое отправил в рот, прежде чем откусить еще кусочек.
— Расслабься. Немного любования мясом еще никому не повредило. Тебе не кажется, что почти пришло время для очередного похода в улей? Слова, искаженные набитым едой ртом, он ткнул вертелом в сторону Титуса.
— Полная изоляция вредна для разума. Поверь мне. Я знаю. Будучи запертым в Калико вместе с Валдисом в течение нескольких месяцев, Аттикус несколько раз говорил ему, какой невыносимой порой может быть темнота этого места. Как однажды он вообразил Валдиса мутантом и напал на своего товарища Альфу. Возможно, желание умереть, учитывая что Валдис был одним из самых искусных бойцов, которых Титус когда-либо встречал.