— Упс, — говорит она, явно насмехаясь над охранником.
Скрипя зубами, я качаю головой.
Несчастная дразнилка вздыхает, когда она сидит, играя со своим соском у всех на виду, дразня беднягу.
— Ремус… Я прерываю, надеясь дать охраннику небольшую отсрочку, поскольку он продолжает обхватывать себя руками, возможно, скрывая возбуждение.
— Я должна также упомянуть, что я… была… обучена медицине в Шолене. Элементарно, но достаточно, чтобы перевязать рану. Я подозреваю, что Титус — это актив, который вы не хотели бы потерять из-за чего-то столь предотвратимого, как инфекция, так что если вы хотите…
Глаз мужчины дергается, когда он пережевывает свой стейк.
— Ты не закончила есть.
— События и волнения этого дня отчасти лишили меня аппетита.
— Прекрасно. Ты права. Мы бы не хотели, чтобы Титус погиб из-за чего-то столь… тривиального. Поворачиваясь к охраннику, Ремус взмахивает руками, показывая все еще вялый пенис.
— Подними штаны и отведи ее к Титусу. Позаботься о том, чтобы она получила все необходимое для его ран.
— Конечно, сэр.
Расправив плечи, Агата потягивает вино, заправляя грудь обратно в платье.
— Как удачно, что наша прекрасная дочь-девственница тоже весьма талантлива.
Охранник не произносит ни слова по пути в камеры внизу, но то, с каким энтузиазмом он открывал передо мной двери по пути, само по себе является проявлением признательности.
Кажется, у них есть все, что я просила: иголка с ниткой, антисептик, чистые мочалки и вода, а также зажигалка для стерилизации иглы. Смешно, что они ожидали, что бедняга сам будет промывать и перевязывать свои раны, но, возможно, такова природа вещей за стенами Шолена.
— Титус настоящий воин, — говорю я, когда мы проходим через первую дверь, наша прогулка медленная и легкая, что меня совершенно устраивает. Я не спешу возвращаться к Ремусу и Агате.
— Они называют его Богом монстров.
— Так я слышала. Откуда у него такое имя? Я не знаю, что такого интригующего я нахожу в этом человеке, но мне не терпится узнать больше.
— Ремусу нравится водить его за собой, заставлять сражаться со всем, что ему прикажут. Человек, или мутация, или Рейтер. Если бы Титус не был порабощен, он, вероятно, был бы самым богатым человеком в Мертвых Землях, просто основываясь на том, что могут дать его кулаки.
— Кажется, человека, столь искусного в бою, следует уважать. Не дай Бог, он станет дерзить своему хозяину.
— Титус? Не-а. В наши дни он не создает проблем.
— В наши дни? Значит, раньше он был возмутителем спокойствия?
— Убил трех охранников, когда его впервые привели сюда. Охранник поднимает пачку сигарет, как бы спрашивая моего разрешения, и я киваю.
— Сбросил еще одного заключенного со скалы. Из кожи вон лез, пытаясь спастись от этого места. Он закуривает и делает длинную затяжку.
— В настоящее время он просто смотрит в сторону. Тихо.
— Он сломал его.
— Я не думаю, что такого человека, как Титус, можно сломить, — говорит он, прежде чем выпустить дым в сторону.
— Думаю, зверь внутри него просто погрузился в глубокий сон, вот и все.
— Что ж, будем надеяться, что иголка с ниткой не разбудят его.
Зажав сигарету между губами, охранник щелчком открывает дверь в камеру Титуса и, войдя внутрь, пересекает комнату и включает голую лампочку, свисающую с потолка.
Мои мышцы мгновенно напрягаются, когда я вглядываюсь в комнату. Первое, что я замечаю, это толстые цепи, тянущиеся от покрытой пятнами и выбоинами каменной стены, которые прикреплены к металлическим кандалам на его запястьях. Похож на зверя в клетке. Намордник снят, открывая небритую растительность на лице.
Для такого ценного вложения денег они, конечно, не очень хорошо заботились о нем. Длинные пряди жирных, немытых волос падают ему на глаза и прилипают ко лбу.
Сделав глубокий вдох, я осторожно приближаюсь к мужчине, и он по-прежнему не удосуживается взглянуть на меня.
— Мисс Талия собирается промыть и зашить твои раны для тебя. Не доставляй ей никаких хлопот, хорошо?
Титус поворачивается, чтобы посмотреть на охранника, и безмолвно отводит взгляд.
Все еще не удосужился признать меня.
— Я не ожидаю никаких неприятностей, но на всякий случай подожду снаружи, — говорит охранник, проходя мимо.
— Спасибо.
Не то чтобы Титус мог многое сделать со своими руками, прикованными к стене, но я полагаю, что у него достаточно сил, чтобы свернуть мне шею, если ему придет в голову.