Бросив быстрый взгляд через плечо, Титус качает головой.
— Скажи хоть слово, и, клянусь, я брошу камень тебе в затылок. Теперь я практически тащусь, отставая ярдов на пятьдесят, и от малых туфель у меня на пятках вздулись волдыри.
— Ты научишься.
— Что? Что каждое существо, с которым я здесь сталкиваюсь, — еда? Даже если у него есть чертов бейдж с именем?
— Что ты в первую очередь позаботишься о себе.
— Это очень эгоистичный образ жизни.
— Это единственный способ выжить.
— Если ты совершенно один, я думаю, так оно и есть.
— Иногда лучше быть одному.
— Так сказал бы очень одинокий человек.
— Опять этот гадючий язык, — говорит он, все еще не утруждая себя замедлением темпа.
— Верно. Я уверена, ты предпочел бы, чтобы я оставалась тихой и кроткой, как хорошая маленькая женщина, но я бы скорее выцарапала себе глаза и скормила их стервятникам.
— Значит, это вариант?
— Отвали, Титус. Голодная женщина — опасное существо. Я бы не стала связываться со мной.
Он фыркает, качая головой, и если бы я была способна стрелять пламенем из своих глаз, он был бы сейчас обугленным куском мяса.
Он засовывает руку в карман и останавливается, что-то протягивая мне, когда я в конце концов догоняю.
— Вот.
— Что это?
Движением руки он побуждает меня взять его.
Я разворачиваю сложенную ткань и нахожу кусок мяса, оставшийся со вчерашнего вечера.
— Подумал, что ты будешь голодна.
— Оно теплое. Я хмуро смотрю на предложенную еду, и, когда мой желудок берет верх, я запихиваю жирное мясо в рот. Я должна подавить стон, проглотив это.
— Все это время держал его засунутым в нижнее белье.
Я бросаю на него ответный взгляд, зная, что он прячет улыбку, возвращаясь на свой путь вслед за Юмой.
— Я очень надеюсь, что ты шутишь.
— Или что, Вайпер? Ты выцарапаешь мои глазные яблоки и скормишь их стервятникам?
Я могла бы сказать ему, что из его глаз получился бы лучший пир, чем из других шариков на его теле, но это было бы не по-женски. Кроме того, он, вероятно, пустился бы наутек, если бы я это сделала, и я осталась бы ковылять в одиночестве.
— С каких это пор ты стал таким язвительным?
— С тех пор, как ты проснулась и решила сегодня быть занозой в моей заднице.
— Ну, я надеюсь, ты упаковал свой любимый крем от геморроя, потому что я не собираюсь в ближайшее время держать рот на замке. Кстати, спасибо за мясо. Мудак.
Он бросает еще один быстрый взгляд через плечо.
— Я пошутил. Не за что.
Лес выходит на поляну, неухоженный двор со сломанным забором и проволочной сеткой, которую
собака перепрыгивает. За ней стоит бревенчатая хижина, слегка обветшалая от времени, но достаточно прочная, чтобы продолжать стоять.
Титус замедляет шаги, осматривая место по мере нашего приближения.
Жизнь за пределами Шолена совсем другая.
Здесь дома — честная игра для всех, тогда как дома у каждого из нас есть свое место. Наши собственные дворы и имущество. Когда кто-то нарушает границы, это повод обратиться к Посредникам, миротворцам в нашем сообществе. Здесь некого искать. Некого удерживать других от захвата.
И никто не может помешать человеку стрелять в нас в целях самообороны.
Вытащив нож, Титус поднимается по лестнице на переднее крыльцо, следуя за Юмой, которая уже исчезла в доме. Он толкает меня локтем в сторону, к бревенчатой стене, и кладет руку мне на живот, выглядывая из-за двери.
Знак, вырезанный на стене дома, отвлекает мое внимание от его руки на мне и от того, как его пальцы обвиваются вокруг моей талии в собственническом захвате. Странный символ из пересекающихся кругов и линий, на который Титус, кажется, тоже обращает внимание, когда проводит по нему большим пальцем.
Приложив палец к губам, он сигнализирует о тишине, и как только ему кажется, что это достаточно безопасно, он заходит внутрь.
Его прикосновение все еще остается на моем животе, и я следую за ним.
Интерьер на удивление просторный и, несмотря на грязь, паутину и разбросанные бумаги, ухоженный, как будто в нем еще никто не рылся. Открытое пространство, должно быть, было гостиной, учитывая диван, маленький стул, стол и коврик из медвежьей шкуры перед камином. Пока я оглядываю комнату, Титус исчезает в задней части, как будто все еще ищет возможную угрозу внутри. Похоже, что в этом месте какое-то время никто не жил, но оно и не совсем заброшено, что я обнаруживаю, когда открываю шкафы и нахожу консервные банки с едой. Полный ассортимент.