– Молодой господин говорит, что детям, несвязанным с этим местом, ни к чему тут умирать.
Рокута спросил о Сёрью. Ему сказали, что тот отправился в островные форты ранним утром.
– Молодой господин усердно работает день и ночь. После этого никто не станет сомневаться в его способностях.
Держа монеты в руке, Рокута спустился к взморью. Со скалистого берега он осматривал ближайшие острова в бухте, лодки причаливали к островному пирсу. Со стороны небольшого залива они строили якорную стоянку для военных кораблей.
– Чего ты ждёшь? – эхом раздался женский голос из тени в его ногах. Рокута ничего не ответил.
– Это владыка? – Йокухи указала на очевидное, но Рокута не проронил ни слова. – Разве ты ушёл с горы Хо и пересёк океан не потому, что здесь император?
– Если и так, я сделал это ненамеренно.
– Военные корабли устремляются на тот отдалённый остров. Энки, если ты останешься здесь, то угодишь в самую гущу сражения.
– Я знаю, – Рокута стиснул монеты в руке. – Йокухи, Рикаку.
– Да, – раздался неясный ответ.
– Если потребуется, защитите Сёрью. Не ввязывайтесь в битву и не убивайте его врагов. В случае необходимости, доставьте его в безопасное место. Я перед ним в долгу. И я не могу позволить ему умереть.
– Но…
– Идите. У меня есть ещё сиреи.
– Да, – раздался голос его слуг.
«Он мне помог, когда это было необходимо, – пытался убедить себя Энки. Но он знал, что дело не только в этом. – Если Сёрью умрёт, что станет с Эн?»
Один голос заверял его: «Всё образуется само собой».
«Ты уверен?» – вопрошал другой.
Распространялась ли воля небес только на одного человека? Если так, то смерть Сёрью означала, что Эн лишится своего правителя.
Рыбаки и лавочники знали, что у них нет шансов победить в этой битве. Рокута мог спасти только Сёрью, провозгласить его императором и забрать в мир, из которого он пришёл. Но что, если это повлечёт за собой войну в Эн?.. Он больше никогда не доверится тому, кто назовётся императором.
Мог ли Сёрью действительно спасти Эн? Он способен был в равной степени уничтожить его до основания.
– Почему я должен быть кирином?
Он олицетворял волю людей, но не мог услышать того, что они говорят. Если бы он только мог спросить тех, кто остался на этой раздробленной земле, что ему делать.
В полной мере битва разразилась только три дня спустя. Войска Комацу храбро сражались против кораблей, окруживших форты. Рокута вместе с оставшимися наблюдал за происходящим с побережья. Пока островные гарнизоны удерживали позиции, Мураками не вторгались на землю.
На шестой день донёсся боевой клич. Штурмуя горы вокруг бухты, Мураками атаковали с тыла.
Огонь охватил наблюдательные вышки со всех сторон. Хаос грянул с холмов, вытесняя Рокуту и остальных на берег. Они едва успели забраться в небольшие лодки, когда дом землевладельца был захвачен. Огонь поднялся до угловых башен. Тараны пробили главные ворота замка.
Отец Сёрью, хозяин земель Комацу, попытался сбежать, но был убит. Сёрью унаследовал пиратские владения отца в тот момент, когда враг обступил их со всех сторон.
Оставалось всего четыре дня до того, как клан Комацу исчезнет из истории навсегда.
Глава 23
Новость о похищении Сайхо вызвала в Канкю переполох. Длинные очереди обступили местные правительственные учреждения. Люди, желавшие разузнать о происходящем, заполнили всё свободное место между Верхними и Фазаньими вратами.
– Ген собирается захватить и Канкю?
Королевство отступило от края погибели всего двадцать лет назад. Никто не забыл о плачевном состоянии Эн в тот период. Эн ещё пребывал в запустении по сравнению с другими королевствами, но у его подданных были основания полагать, что завтра будет лучше, чем сегодня.
Они наконец-то закончили разбирать руины. Глухой звук от соударения металла с обугленной древесиной и костями больше не доносился до их ушей всякий раз, когда они втыкали мотыгу в землю. И теперь труды их нелёгкой работы будут снова сожжены дотла?..
– Что император собирается предпринять?
– Только не говорите, что он решил залечь на дно!
– Каково приходится Тайхо? С ним всё в порядке?
Донимаемые вопросами горожан до поздней ночи, чиновники вылезли из своих кроватей следующим утром и распахнули двери. Поток людей нахлынул в министерство Лета и комендатуру, где служащим не давали покоя от восхода до заката солнца.
Один из комендант-офицеров, человек по имени Он Кей, стал первым, кто направился к правительственным учреждениям в тот день и раскрыл двери.