– Защищайте дамбу!
Юузен увернулся от промелькнувшего меча, припал к земле и схватился за камень. Неважно, каковы были ставки, Рокусуй не должен быть разрушен здесь, у своего русла.
Когда кавалерия из двухсот солдат вышла из реки, мужчины из деревни отправились к ним навстречу. И они тут же ввязались в схватку. Казалось, это безумие, фермеры против солдат, но вскоре после того, как один из них был повержен, другие поспешили занять его место.
– Отступайте! – кто-то громко прокричал вдалеке.
«Ещё чего», – подумал про себя Юузен.
Он швырнул камень, схватил другой и поднял руку, чтобы прицелиться в солдата поблизости. Солдатский меч слегка задел его руку. Он пригнулся и сделал кувырок, схватил ещё один камень и приготовился его метнуть, когда неподалёку раздался ещё один голос:
– Запретная армия! Запретная армия прибыла!
Сейсю позволил себе криво улыбнуться, доставая копьё.
«Построй дамбу на Рокусуй и следи за тем, что предпримет Ацую, – таковы были указания Сёрью для Мосена. – Если Ацую станет разрушать берега, у нас появится преимущество во многих отношениях».
– Этот разгильдяй совсем не дурак.
Сейсю мельком взглянул на гору Ганбоку, возвышавшуюся на противоположном берегу реки, после чего пришпорил своего кицурё.
Глава 37
– Как вы себя чувствуете? – спросил Ацую.
Рокута покачал головой:
– Не очень хорошо.
– Тогда вам лучше избегать длинных прогулок. Что заставило вас ко мне прийти?
– Я бы хотел вернуться в Канкю.
Ацую нахмурился:
– Простите, но об этом не может быть и речи.
– В этом замке всё пропахло кровью. И это неизменно нарушает мой покой. Если вы действительно заботитесь о моём здоровье, то могли бы найти мне место за пределами замка.
– Этого я тоже сделать не могу.
– Кстати, Ацую…
– Что-нибудь ещё?
– Зачем вы заперли своего отца в тюремной камере?
Удивление Ацую лишь превышало полное недоумение на лицах собравшихся министров.
– Он исхудал, но, несомненно, выглядит находящимся в здравом рассудке. Всё это выдумка, что Генкай занемог, отошёл от дел и передал вам свои полномочия. Кроме того, уединённая жизнь едва ли предполагает содержание в одиночной камере, не так ли?
Ацую поднялся. Он сдвинул брови, а затем улыбнулся:
– Мой отец нездоров. Если вам показалось, что это не так, то вы, должно быть, перепутали его с кем-то другим. Где этот человек? И почему он называется моим отцом? Объясните обстоятельства этой встречи.
– Тогда кто заперт во Внутреннем дворце?
– Во Внутреннем дворце, – недоверчиво повторил Ацую. – Там проживает мой отец.
– Значит, вы признаёте, что заточили отца в тюрьму? – Рокута посмотрел Ацую прямо в лицо. – Вы посадили его на цепь, вырезали язык и бросили там загнивать? Отвечайте, Ацую!
– Ну…
Рокута обратился к министрам:
– Кто-нибудь об этом знал? Вы все знали и продолжали ему служить? В таком случае, провинция Ген есть не что иное, как разбойничье логово.
Большинство министров встревоженно посмотрели на Ацую. И лишь немногие отвели глаза в сторону.
– Вы проповедуете возвышенные речи, Ацую. Но из всех занятий, согласующих с волей небес, что вы на самом деле предприняли? Похищение? Тюремное заключение?
– Я прощу прощения за то, что мы прибегли к столь нечестным уловкам. Когда начальник стражи сказал, что может доставить вас сюда, я никогда не думал, что он пойдёт такие меры.
Коя поднял глаза и пристально посмотрел на страдальческое лицо Ацую.
«Ты всё правильно сделал, – Коя знал истинное значение этих слов. – Я бы не хотел лишиться столь ценного начальника стражи». Даже если это значило, что он просто-напросто боялся потерять полезного слугу, Ацую был единственным человеком, чьей жизнью дорожил Коя.
Коя поник головой. Ацую повернулся к Рокуте и сказал:
– Тем не менее, я в ответе за поступки своих подчинённых. Я не нахожу слов, чтобы выразить вам свои извинения и смиренно прошу, чтобы вы простили нас. Что же касается моего отца, я признаю, что нахожусь в полном неведении относительного его состояния и того, кто мог совершить подобное коварство. Я прослежу за тем, чтобы немедля это выяснить.
Рокута нахмурил брови. В этот момент в зал ворвался премьер-министр провинции Хакутаку.
– Наместник, что вы наделали? – Хакутаку запнулся и упал к ногам Ацую. – Зачем вы приказали разрушить берега? И это после того, как я умолял вас отказаться от столь кардинальных мер!
Министры тревожно заголосили. Ацую махнул рукой с явным недовольством.