Валерия смотрела на это роскошное кольцо, и чувствовала, как сжимается сердце, а на глаза наворачиваются слезы. Даже тертый-перетертый, повидавший всякое в жизни следователь почувствовал себя неловко. Неуклюже переминаясь с ноги на ногу, он не знал, что сказать. Казалось, кольцо жжет ему ладонь, но он так и держал его в руках, словно не зная, что с ним делать.
Валерия вдруг сообразила, что до сих пор не задала мучивший ее вопрос:
— Скажите, как вы узнали о смерти Давида? Кто вас вызвал?
Следователь обрадовался возможности завершить неловкую паузу. Он закрыл коробочку и поставил ее обратно.
— В котором часу вас ждал господин Алонсо? Где-то в десять — половине одиннадцатого? Вчера вечером он заказал букет цветов на утро. Сегодня в девять часов утра курьер созвонился с ним и подъехал… э-э… — следователь сверился со своими записями, — где-то в девять сорок — девять сорок пять. На вызов домофона никто не ответил, но подъезд оказался не заперт. Поднявшись на нужный этаж, курьер обнаружил, что дверь в квартиру клиента приоткрыта. Примерно в это же время открытую дверь обнаружила и соседка Алонсо, собиравшаяся по своим делам в город. Затем они вместе позвонили в полицию.
Следователь помолчал, затем добавил:
— Можете на него посмотреть. Букет, я имею в виду. Скорее всего, цветы, как и кольцо, предназначались вам, но отдать их я не имею права.
Валерия прошла на кухню. Щуплый молодой человек, почти подросток, жался к обеденному столу. Худое треугольное личико, жидкие волосы, забранные сзади в крысиный хвостик. И острые, внимательные глазенки, поглядывавшие на нее из-за огромной копны белых роз. На столе кроме букета стояла любимая кружка Давида со смешной надписью, подаренная ему в прошлом году болельщиками. Парень хоть и сидел сиротинушкой, но испуганным не выглядел. Валерия перехватила его взгляд, мельком брошенный на нее, ни страха, ни любопытства в нем не было.
Валерия потянулась к цветам и, сама не понимая зачем, вытащила одну розу. Никитин, уже было дернувшийся к ней, отступил назад.
— Георгий, — крикнул он в недра огромной квартиры. — Отвези девушку домой.
— Спасибо, я сама, — поблагодарила Валерия.
— Вам сейчас не стоит садиться за руль.
Что-то человеческое впервые проклюнуло сквозь закаменевший фасад майора.
— Нет, я лучше сама.
Ну как им объяснить, что сейчас ей хочется как можно скорее остаться одной!
Лицо следователя утратило участливость и сделалось непроницаемым, как в начале разговора.
— Как угодно, — коротко сказал он. — Скорее всего, мы с вами скоро встретимся. И еще. Если соберетесь покинуть город, обязательно предупредите.
V
Я стояла, вцепившись обеими руками в поручень. Впрочем, стояла — это, пожалуй, не совсем верное слово, ноги мои подкашивались и разъезжались по скользкой палубе. Судно качало так, что мой желудок в любую минуту готовился вывернуться наизнанку. Я ошалело покрутила головой, поймав как сочувствующие, так и насмешливые мужские взгляды.
Ну что ж, тебе удалось выглядеть полной блондинкой в их глазах, можешь гордиться собой, мысленно поздравила я себя.
Очередная волна подцепила суденышко и грубо скинула вниз. Меня вновь обдало солеными брызгами, и я еще сильнее вцепилась в поручень. Поэтому прозвучавший за моей спиной мужской голос выглядел полной издевкой:
— Спокойное сегодня море, даже заявленных трех баллов не видно. Два, не больше.
— Твоя правда! — согласился другой. — Не зря Рэналф так рано своих ребят вывел, работы на глубине пока разрешены. После обеда волнение наверняка усилится.
И уже обращаясь ко мне, заметил:
— Милая девушка, может, вы лучше в рубку пройдете? Там тепло. Давайте я вам помогу.
Сильная мужская рука легко подхватила меня за локоть.
В рубке помимо капитана, лихо крутившего штурвал, дремал закутанный с головой в отороченную енотом парку человек. Вздрогнув от порыва студеного воздуха, ворвавшегося вслед за мной, он поднял голову, и я узнала одного из представителей Хитроу. Как там его? Джеймс?.. Джон?.. Дональд?..
Разве можно отправлять в одно место трех похожих, словно братья, людей, да еще с такими именами?!
Джеймс-Джон-Дональд приоткрыл один глаз из-под своего енота и удивленно пробормотал:
— Какой же гад твой шеф, девочка, если отправил тебя сюда. Сам, небось, в отеле в тепле сидит.
И, покачав головой, добавил:
— Впрочем, мой шеф тоже гад.