Надо сказать, не все жители острова были согласны со мной. Одни называли меня героем, другие — искателем сенсаций. Мне говорили, что своей деятельностью я провоцирую раскол среди жителей острова. Я стал получать письма с угрозами. Поползли слухи, что я алкоголик и сумасшедший. Раскололось общество и в отношении жертв насилия. Кто-то сочувствовал жертвам, а кто-то называл их искателями легких денег, жаждущими компенсаций за свои выдуманные мучения.
Но как бы там ни было, в 2008 году дело возобновили. Расследовались преступления, совершенные в двух детских домах: Haut de la Garenne в Сент-Мартине, Джерси и Bryn Estyn Boys Home в Рексеме, Северный Уэльс, оказавшихся в эпицентре скандала, связанного с жестоким обращением с детьми. Детей из детского дома Bryn Estyn Boys Home в Рексеме вывозили на вечеринки, устраиваемые властьимущими, где их подвергали жестокому сексуальному насилию. Ситуация на Джерси была еще хуже, так как на острове не действовали нормы Евросоюза и дети были абсолютно бесправны. К слову, эти нормы и сейчас не действуют, во многих отношениях Нормандские острова до сих пор живут во времена средневековья.
Вы видели здание бывшего приюта Haut de la Garenne в Сент-Мартине? Это мрачное строение из черного камня в четырех милях от Сент-Хелиера — настоящая копия трансильванского замка графа Дракулы, только в миниатюре. Первоначально здесь содержали детей бедняков — это было нечто вроде ремесленного училища. Затем заведение стало исправительным домом, где детей били розгами и сажали в одиночные камеры. Оккупировав остров, немцы устроили в Haut de la Garenne сигнальную станцию. После войны в комплексе открылся приют. Долгое время здесь совершались самые гнусные преступления над детьми. Вспоминая о приюте, бывшие воспитанники рассказывали о «темном подземелье», где им приходилось терпеть насилие и пытки. Тех, кто пытался сопротивляться, убивали.
Следователи нашли четыре подвальных помещения, в каждом из которых жертвы подвергались жестоким наказаниям. Криминалисты обследовали здание и с помощью собак-ищеек обнаружили потайные комнаты с кирпичной кладкой, предназначенных для «наказаний». Во время раскопок сыщики нашли кандалы и другие орудия пыток. Был долгий и тяжелый процесс, но в тюрьму отправились лишь пешки. Высокопоставленным преступникам и на этот раз удалось избежать наказания. Через год вышла моя книга. Больше я ничего не мог сделать…
— Вы очень ее любили? — спросила я.
Глаза Питера увлажнились.
— Да, — просто сказал он. — До самой ее смерти. С тех пор я живу один в доме Тины. Думал, что смогу вернуться в Лондон, но не вышло, Джерси меня не отпустил.
Через два с половиной часа мы стояли возле громадного металлического ангара, к которому пристроились старые авиационные трапы, заправщики, багажные тележки. Ярко-освещенное здание терминала осталось в стороне, здесь же было тихо и темно.
Нечего было думать, чтобы открыть тяжелые стальные двери, выходящие прямо на взлетное поле. Мы выждали несколько минут — проверить, не заметили ли нас — и осторожно двинулись в обход. Второй вход в ангар обнаружился сбоку, в конце длинной стены, однако двустворчатая дверь высотой в человеческий рост оказалась закрытой на кодовый замок. Для пущей надежности сквозь дверные ручки была пропущена железная цепь, заканчивающаяся уже другим замком — навесным.
— Ваш выход, — тихо попросила я Джимми.
Джимми поставил большую спортивную сумку на землю, внутри тихо брякнули инструменты, покопался в ней и выудил большой гвоздодер.
— Поступим по-простому, — сказал он.
Деликатно — насколько это вообще мог сделать человек его комплекции — отодвинул меня от двери, снял куртку и просунул гвоздодер сквозь дужку замка. Мышцы на его спине напряглись. Сзади тяжело сопел Питер, как будто бы это он, а не его приятель, вскрывал ангар. Раздался короткий звяк и замок шлепнулся на землю.
— Это было несложно, — усмехнулся гигант — Теперь ты, девочка.
Ха! Замок, код на котором не меняли несколько лет, не меньше! Мне хватило полминуты.
Осторожно потянув за ручку, мы приоткрыли дверь, но войти нам не удалось. Прямо перед нами, загораживая проход, вздымались здоровенные деревянные щиты.
— А-а-а… — застонал Питер. — Это декорации с праздника города. Похоже, Уотсон, мелкий жулик, действительно сдал ангар и положил деньги себе в карман.