Валерия непонимающе посмотрела на нее:
— Сторону?
— Сейчас мои слова ничего не значат для вас, но если вы не бросите это дело, то рано или поздно вам придется о них вспомнить.
Княгиня встала с кресла, демонстрируя тем самым, что время аудиенции вышло.
— Мой внук не всегда ясно мыслит и склонен к необдуманным суждениям, но в данном случае я с ним согласна, — сказала она на прощание. — Оставьте это дело, некоторые тайны лучше не раскапывать. Не пытайтесь заглянуть в бездну.
— Иначе бездна заглянет в меня? — усмехнулась Валерия. — Пусть это и не моя война, но этой был мой друг.
Княгиня окинула ее долгим взглядом и, наклонив голову в знак прощания, вышла из комнаты.
Уже садясь в «жука» Валерия сообразила, что так и не спросила ее про пригласительный билет на футбольный матч, но возвращаться было неудобно.
IX
— Здравствуй, папа, — сказала я по-немецки.
Звонок смартфона застал меня в лобби отеля. Было раннее утро, и я только что вернулась с Гернси. Рэналф, уже направлявшийся в мою сторону с едва заметной улыбкой на лице, резко затормозил, а Джон… Да это точно был Джон, Джеймс ниже ростом и с бакенбардами, деликатно отошел в сторону. Но не настолько далеко, чтобы не слышать мой разговор по телефону. Почему они здесь, когда один должен быть в море, а второй в аэропорту?
— Ну, здравствуй, дочка, — хмыкнул в трубку полковник Ремезов. — Я так понимаю, что рядом чьи-то уши?
Хмык получился усталым. Значит, не я одна провела бессонную ночь. А раз он позвонил сам, то события пошли вразнос, и разговор предстоял серьезный. Мне же больше всего сейчас хотелось свалиться на кровать, обняв подушку, а не вести трудные разговоры, требующие свежей головы.
— Да, папочка.
— Ну, раз ты не одна, то поговорим потом. Будь осторожна, дело принимает плохой оборот.
«Плохой», равно как и «хороший», настолько редко звучало из уст полковника и настолько отличалось от общепринятых значений этих слов, что мне стало понятно — ситуация вышла из-под контроля.
— Папа, я тебе вечером позвоню. Хорошо?
— Ладно, отключаюсь, — пробурчал шеф.
— До свидания, я тебя тоже целую.
Я опустила мобильник в карман и уже собиралась прошмыгнуть в сторону лестницы. Не вышло.
— Звонок из дома? — поинтересовался подходивший ко мне Рэналф.
— Отец, — лаконично ответила я. — Интересуется, как у меня дела.
— А как, кстати, у вас дела? Вы сегодня ранняя пташка. С самого утра на ногах. Я видел, как вы утром шли от порта.
Врать не имело смысла.
— Ночевала на Гернси. Поехала поговорить со свидетелем и не рассчитала время. Вернуться удалось лишь на утреннем пароме.
— Бедняжка! Где же вы провели ночь?
— Меня приютила хозяйка бара.
— Но почему ваш патрон не занимается этим сам, а посылает вас? Да еще и на ночь глядя? Хотя Нормандские острова и считаются одним из самых спокойных и безопасных мест в Европе, но все же ночные прогулки по Гернси — не лучшее занятие для молодой девушки.
Рэналф приветливо улыбался мне, но в его серых глазах застыл немой вопрос: что же ты, голубушка, делала ночью на Гернси? Вместо ответа я решила перевести стрелки:
— А вы почему не в море?
— Сегодня море обойдется без меня, и на берегу достаточно дел. К сожалению, насколько неотложных, настолько и малоприятных. Надеюсь, хоть свидетель стоящий был?
Я изобразила досаду.
— Какое там стоящий! Местный выпивоха. Рассказывал о попытке какого-то самолета приземлиться в аэропорту Гернси. Но как только мы начали подробно разбирать, что именно и когда он видел, то этот тип быстро пошел на попятную и признал, что ошибся. Ха, ошибся! Хотя, впрочем, вполне мог принять одно за другое. С того места, где он ловил рыбу, ему действительно могло почудиться, будто бы самолет шел на посадку, когда тот падал.
Спасатель с интересом смотрел на меня, а я не могла отвести глаз от его куртки, на которой не хватало одной пуговицы. Сейчас эта пуговица лежала в моем кармане, а найдена она была на полу того самого авиационного ангара, который я обследовала ночью.
Рэналф не уходил, как будто бы хотел что-то сказать и не решался. Или это мне только казалось? Его «до вечера» прозвучало неуверенно и вопросительно.
Я попрощалась и поднялась к себе.