Аляска — это был проигрыш. Николай II вообще проиграл все, что имел.
Возвращение Крыма — выигрыш.
Говорят, время ускорилось, мир усложнился. Нет, просто играть стали чаще.
И вот теперь, когда крупье приказал долго жить, за его портфелем со ставками началась настоящая охота…
Но ничего этого я не рассказываю Кирану, я просто молчу. Рэналф выжидающе смотрит на меня.
— По рукам? — спрашивает он.
— Ну что ж, — говорю я. — Работаем вместе, пока не найдем документы. Если вообще их найдем.
Одно мне ясно: Рэналф нам не враг. Может, и не товарищ, но не враг точно. А поддержка союзника, пусть и временного, мне сейчас не помешает.
— Отлично! — искренне радуется шотландец. — Когда документы окажутся в наших руках, я передам тебе ту часть, за которой тебя сюда послали, остальное оставлю себе.
— У меня есть встречное предложение, — спокойно возражаю я. — Когда документы окажутся в наших руках, то я передам тебе ту часть, за которой тебя сюда послали, а остальное оставлю себе.
Он смеется.
— Ну, ты и нахалка! А не кажется ли тебе, что мы делим шкуру неубитого медведя? — спрашивает Киран подмигивая.
И только спустя минуту я понимаю, что слово «медведь» он произнес по-русски.
X
— Дело закрыто, — устало проговорил майор Николаев, протягивая Валерии протокол на подпись. Выглядел он замотанным и невыспавшимся, под глазами залегли черные круги.
— Как закрыто? — опешила она.
— За отсутствием состава преступления. Самоубийство.
— Погодите… Почему самоубийство?.. Этого не может быть…
Во взгляде следователя появилась усталая обреченность. Наверняка сегодня он очень рано поднялся, а может быть, и не ложился вовсе, — подумала Валерия. — А тут она со своим глупым кудахтаньем. Так она все испортит, надо говорить серьезнее, с аргументами, доводами.
— А как же утренний звонок? Я же разговаривала с ним… Как же странная одежда? Давид не мог напялить это на себя добровольно и в здравом уме. Накануне у него было хорошее настроение, да и вообще у него все в жизни хорошо, он строил планы на будущее. В «Барселону» вот приглашали… Друзья Давида мне сегодня подтвердили… Не было у него никаких суицидальных настроений.
Утром, до визита в следственный комитет, Валерия заехала на спортивную базу футбольного клуба. И хотя она уже почти уверовала, что Давида убили, но все-таки решила поговорить с Морисом и Андреем. Конечно, близкими друзьями Давида они не были — так, коллеги на футбольном поле, не более, но настроение своего партнера знать могли.
Вездесущие журналисты уже пронюхали о смерти футбольной звезды, поэтому рядом с воротами базы дежурили два микроавтобуса от конкурирующих новостных телеканалов, а у забора наряду с малолетними фанатами обоих полов болталось несколько журналистов из прессы.
Валерия оставила «жука» в стороне от толпы и набрала номер Андрея.
— Привет, — ответил футболист. — Подходи к воротам, я сейчас выйду.
Хм, подходи к воротам…
Валерия опасливо двинулась к ограде. Две пигалицы школьного возраста с густо накрашенными глазами с иронией покосились на нее.
— Эй, мамаша, не старовата ли ты, чтобы автографы собирать? Или ты мамаша кого-нибудь из детской команды? Так ты поляну перепутала, малыши на другой базе тренируются, — фыркнула та, что повыше. Обе захихикали, довольные собой.
Валерия шарахнулась от девиц в сторону и угодила в руки телевизионного журналиста.
— Простите, вы кого-то ждете? — атаковал ее молодой парень в жилете с логотипом местного телеканала.
— Да, жду, — коротко ответила Валерия. Вступать в разговоры ей совсем не хотелось.
— Ваше лицо мне кажется знакомым, — не отставал парень. — Мы где-то пересекались? На стадионе? В клубе?
— Нет.
— Погодите-погодите, у меня отличная зрительная память, я точно вас видел с кем-то из футболистов. Сейчас-сейчас… Йес! Вы были вместе с Давидом Алонсо две недели назад в клубе после игры с «Зенитом»!
— Нет.
— Как нет? Я же помню! И на вручении кубка вы вместе были! Я не мог перепутать!
Вышедший Андрей бесцеремонно отодвинул и журналиста, и ринувшихся к нему фанаток, взял Валерию за локоть и провел на территорию базы.