Плотнее застегнув воротник куртки, я вновь выхожу на ветер и принимаюсь накручивать круги вокруг башни, внимательно осматривая стены. Мои усилия вознаграждены — в зарослях кустов скрыта еще одна дверь. Рядом с ней свежая колея от тяжелой машины. А еще земля примята многочисленными следами ног. Здесь явно были люди. Много людей.
Я продираюсь сквозь колючки и дергаю ручку двери. Закрыто.
Кто бы сомневался!
Сбиваю замок и вхожу в небольшое темное и сырое помещение, из которого начинается лестница вниз. Держась за старый ржавый поручень, тянущийся вдоль стены, осторожно ставлю ногу на первую, с выщербинами и сколами, ступеньку.
Лестница остается позади, и я вхожу в бетонный туннель, который ведет меня вглубь острова. Прежде чем потеряться во мраке, луч фонарика выхватывает из темноты почерневшие стены, обломки камней под ногами и тянущийся во мрак коридор. Капает вода, пахнет землей и еще чем-то неуловимо-затхлым. Осторожно ступая, я бреду вперед, подсвечивая себе дорогу фонариком. Под землей трудно оценивать расстояние, но меня этому учили. По моим подсчетам я прошла около полукилометра, прежде чем обнаружила в стене проем.
Узкий коридор вывел меня в большое помещение. Да, здесь вполне хватило бы места для сорока человек. В углу свалены пустые пластиковые бутылки, пивные банки и смятые обертки от чипсов. В другом углу валяется пара спальников и старый матрас, рядом с которым набросаны окурки. Нелепые надписи и граффити на стенах. Но даже если бы всего этого не было, то и тогда я смогла бы уверенно сказать: еще пару дней назад здесь были люди, но, к сожалению, не те, которых я ищу.
Я возвращаюсь в большой туннель и бреду дальше. Затхлый воздух, запах гниения, сырость и плесень на стенах. Под ногами появляются камни, чем дальше — тем больше, а еще через пару десятков метров я упираюсь в старый завал.
Все, дальше тупик. Больше тут делать нечего, надо возвращаться.
В машине я пытаюсь привести мысли в порядок — на самом деле, конечно, отогреваюсь. Чашка горячего чая из термоса дает мне время подумать. Ее как раз хватает на то, чтобы принять решение: прежде чем отправиться в последнее интересующее меня место на острове, нужно поговорить с жителями ближайших к аэропорту домов. Я сверяюсь с картой — от авиационного ангара вглубь острова ведет всего одна дорога, за первым поворотом которой компьютер нарисовал пару фермерских домов. Вот они-то мне и нужны.
Я проскакиваю поворот, дальше дорога петляет между полями, на которых пасутся рыжие гернсийские коровы. Коровы — это хорошо, их надо доить. И если мои невеликие познания в сельском хозяйстве меня не подводят, то делают это рано утром, именно тогда, когда на остров приземлился самолет. Так что шанс есть.
Выхожу из машины и оглядываю небольшой домик из темного нормандского гранита. Сарай, парники, сад-огород. Пахнет скошенной травой и навозом. Из ворот фермы навстречу мне выскакивает рыжая дворняга и, громко гавкнув, приветливо вертит хвостом. Вслед за ней появляется хозяйка в высоких резиновых сапогах и куртке, чем-то неуловимо напоминающей деревенский ватник. Круглое приветливое лицо сплошь усыпано веснушками.
Пес крутится рядом, намекая на ласку. Чешу псину за ухом и пытаюсь навести хозяйку на разговор.
— Пять дней назад, в то утро, когда самолет потерпел крушение, не видели ли вы неподалеку людей? Не одиночных туристов, а гораздо больше, целую группу? — спрашиваю я.
— Нет, — отвечает она, отгоняя пса.
— Машин больших поблизости не было? Может, проезжал кто-то со стороны аэропорта?
— Да, был автобус. Я еще удивилась, чего это он так рано разъезжает.
— С пассажирами?
Фермерша молчит, задумавшись на мгновение, затем говорит:
— А не знаю, он без света шел.
— И куда шел?
Она пожимает плечами.
— Откуда же мне знать? По этой дороге обычно направляются либо к центру острова, либо в порт.
Я благодарю фермершу и возвращаюсь к своему «Пежо». С разочарованием оглядываю просторы Гернси. Осталось только одно место, но и оно, скорее всего, не оправдает моих надежд. Мне очень не хочется возвращаться в Сент-Хелиер не солоно хлебавши, но что еще я могу сделать на этом острове, я не представляю. Впрочем, можно кое с кем побеседовать. Хотя бы вот с тем мотоциклистом на черной «Ямахе», который сейчас делает вид, будто осматривает колесо. Он уже встречался мне сегодня на мысе Плеймонт.