«Мне все равно, я люблю тебя», — скажет он как обычно.
«Через десять лет я буду старухой», — возразит она.
«Я не позволю», — ответит он.
«У нас нет будущего, через год заканчивается твой контракт с местным клубом», — произнесет она.
«Я могу продлить его», — откликнется он.
«Ты давно перерос этот клуб, тебя наперебой зазывают „Реал“, „Атлетико“, „Барселона“», — заспорит она.
«Если ты не захочешь поехать со мной в Испанию, я останусь здесь, ты для меня важнее», — ответит он.
«Нет, я не хочу, чтобы из-за меня страдала твоя карьера», — вновь возразит она.
«Я люблю тебя и хочу быть с тобой, — скажет он. — И еще я люблю футбол. Я не хочу выбирать между вами».
Давид Алонсо был, что называется, золотым мальчиком испанского футбола. Он вырос в пригороде Севильи в небогатой семье. Отец — садовник, мать — медсестра, кроме Давида в семье подрастали еще трое детей — старший брат Рауль, да младшие сестренки-близняшки.
Уже в три года Давид с интересом наблюдал за игрой Рауля и его друзей на школьном футбольном поле — с вечно занятыми родителями малыш почти всегда оставался на попечении старшего брата. Через пару-тройку лет, несмотря на нежный возраст, Давид уже бегал вместе с братом по футбольному полю. Друзья Рауля охотно приняли малыша в команду — ну и что, что ему всего шесть, зато он может в одиночку обвести защитников и аккуратно положить мяч в «девятку». Удар у шестилетнего Давида был, что называется, поставленным — сильным и хитро подкрученным. И это притом, что с мальчуганом никто и никогда серьезно не занимался.
В школе Давид учился спустя рукава, при каждом удобном случае срываясь с уроков на стадион. А лучшим подарком на день рождения для него стал футбольный мяч, ибо за год предыдущий успевал превратиться в лохмотья.
В восемь лет отец привел Давида в детскую футбольную команду. А в двенадцать юный футболист стал объектом первой трансферной кампании в своей жизни — его купила «Севилья».
В «Севилье» мальчик провел пять лет, с каждым годом поднимаясь на одну ступеньку футбольной лестницы — от игрока юношеской команды до нападающего «номер один» основного состава.
Все прочили Давиду Алонсо блестящие перспективы в «Барселоне» или «Реале», и когда два года назад из этих клубов поступили предложения, то никто не сомневался в будущем футболиста. Для «красно-белых» настало время расстаться с талантливым спортсменом — он явно перерос уровень провинциальной «Севильи». Болельщики лишь гадали, кому из заклятых противников испанского футбола Давид отдаст предпочтение — «каталонцам» или «меренгам». И когда в гонку за нападающим внезапно включился никому неизвестный в Европе российский клуб, все только посмеялись: мало ли курьезов случается на трансферном рынке. Однако смех вскоре сменился недоумением, а потом и возмущением — Алонсо подписал трехлетний контракт с русскими.
Кто только не спрашивал Давида о его странном выборе, но футболист лишь загадочно улыбался. СМИ выдвинули версию о всесильной русской мафии, державшей в тисках яйца президента «Севильи». Эксперты судачили о том, сколько же миллионов русские заплатили игроку, что он поставил крест на собственной карьере. Обиженные испанские болельщики поговаривали, что фанатом Алонсо является сам Путин, но ответить на свой же вопрос, почему же тогда Давид прошел мимо «Зенита», не смогли. А самые отмороженные злоязычники, не сговариваясь, решили: Давид сбежал в Россию от женитьбы на забеременевшей «мисс Испания». Но как бы там ни было, все два года, что Алонсо играл в Российском чемпионате, он выглядел вполне довольным. Давая интервью, Давид утверждал, что игра в российском клубе — это весьма полезный для него опыт, а Россия — замечательная страна, в которой он чувствует себя как дома. Вопреки мрачным прогнозам спортивных обозревателей, игрок не только не потерялся на мировом футбольном небосклоне, наоборот, он даже прибавил в мастерстве. Так что сейчас, когда до конца контракта осталось чуть меньше года, предложения от ведущих европейских клубов не заставили себя ждать.
Обычно подобные разговоры, возникающие в последнее время между Давидом и Валерией, не заканчивались ничем.
«Ты просто трусиха, ты боишься, что через пару лет он тебя бросит, — по-отечески журил Валерию ее шеф, профессор Барахтер. — Ты боишься будущих страданий, которые еще не наступили, и, возможно, не наступят никогда. Или ты просто не любишь его».