Однако Егор, похоже, не испытывал дискомфорта. Чувствовалось, что все это для него далеко не в новинку. Кто же он все-таки такой? Представитель спецслужб? Рыцарь плаща и кинжала? Или тоже состоит в каком-то тайном ордене? — думала она, поглядывая на своего партнера. Ну ладно, Егор. Он может быть интересен иерофантам. Но почему княгиня тратит время на нее, Валерию? Самого обыкновенного врача, каких тысячи? Только ли из-за близости к Давиду и работы у профессора Барахтера? Больше ничего примечательного за ней не водилось.
Пока Валерия размышляла, Егор продолжал терроризировать княгиню вопросами.
— Мне вот любопытно, — наседал он, — как вы, обладая столь огромной мощью, допустили, чтобы с вашими игроками так легко расправились?
— Мы даже подумать не могли, что кто-то отважится на убийство. За все время существования игры, а это, поверьте, очень длительный срок, такого не было. Сейчас все игроки находятся под охраной.
— Но почему так поздно? Неужели смерть Джукича в аэропорту не насторожила вас?
Княгиня едва заметно поморщилась, словно этот вопрос был ей неприятен, но все равно ответила:
— К сожалению, не насторожила. Видите ли, наверное, мы в какой-то степени растеряли хватку, считая себя неуязвимыми. С другой стороны, мы не настолько тесно общаемся друг с другом, чтобы обмениваться информацией. Девятый аркан, Отшельник, чьим игроком был Джукич, посчитал отравление в аэропорту нелепой случайностью и никому ничего не сказал. До визита Валерии Александровны я полагала, что Давид покончил с собой из-за их разрыва. О смерти Джукича и Хольма я узнала гораздо позднее. Третий аркан, Императрица, в течение нескольких дней не была в курсе, что ее игрок уже не готовится к матчу, а лежит в холодильнике городского морга. Собственно, лишь благодаря уверенности Валерии Александровны в убийстве ее возлюбленного я забеспокоилась сама и начала выяснять, как обстоят дела у моих партнеров в «десятке».
— И второй вопрос: зачем вы тратите время на разговоры с нами?
Княгиня уже собралась ответить, но в кабинет стремительно вошел секретарь и что-то тихо прошептал ей на ухо. Что-то крайне неприятное.
— Пойдемте, — княгиня резко встала и поманила гостей за собой.
Они направились в гостиную, где на большом телевизионном кране шли последние новости. В клубах дыма к обочине приткнулся автобус футбольного клуба Волжанска. Рядом с ним суетились пожарные и полицейские. Подпустив волнение в голос, диктор рассказывал о нескольких взрывах и вероятном теракте.
Княгиня побледнела и тяжело опустилась на диван.
— Этого я боялась больше всего, — шепотом произнесла она.
XVII
Спустя час после отплытия с Бреку я уже пересаживалась в частный самолет Холланда. Мой чемодан был любезно собран и доставлен в аэропорт, меховой жилет аккуратно свернут и убран в чехол, для ноутбука также нашлась дорожная сумка с логотипом отеля. Всякая мелочевка из ящиков стола оказалась заботливо упакованной в пакет. В нем я обнаружила и шкатулку с картами Таро.
Аэропорт Джерси больше не выглядел заброшенным и безлюдным. Сейчас здесь кипела жизнь, залы наполнились звуками, запахами, а сам аэропорт напоминал гудящий пчелиный улей. В ровные ряды кресел, словно в соты, уселись пассажирами, между ними деловыми рабочими пчелами сновали работники терминала. Появились и самолеты. И не только следующие регулярными рейсами. Десять минут назад мы проводили борт на Лондон с футболистами и их похитителями, готовился к взлету и личный «Гольфстрим» Холланда.
Алекс, мрачно глядя прямо перед собой, поднялся в самолет. Обижен на весь мир, но это пройдет. Холланд улаживал последние предполетные формальности. А меня ожидало прощание с Кираном.
Мы стояли на взлетном поле, впереди ярко сияла огнями посадочная полоса, сзади светилось здание терминала. Шотландец выглядел довольным. Из внутреннего кармана его расстегнутой куртки выглядывал ворох документов. Знал бы кто, что собой представляют эти небрежно свернутые в трубку листы бумаги! Точно такой же ворох, но потолще, лежал в моем рюкзаке. Несмотря на кровоподтек, физиономия Рэналфа сияла. Он крепко обнял меня и чмокнул в щеку.
— Удачи, — сказал Киран отстраняясь. — Надеюсь, когда-нибудь еще поработать вместе. Ты хороший партнер, Анна, такое сейчас встречается нечасто.