Сюрреализм этой ситуации ненадолго проник даже в мою тихую гавань. В 1993 году, на День благодарения, Салман Рушди приехал в Вашингтон, чтобы встретиться с президентом Клинтоном, и на пару ночей остановился в моей квартире. Чтобы это произошло, понадобились умопомрачительные меры безопасности, а по окончании визита меня пригласили в Госдепартамент. Там высокопоставленный чиновник сообщил мне, что перехвачены правдоподобные «разговоры» о намерениях отомстить мне и моей семье. Он посоветовал сменить адрес и номер телефона, но я так и не понял, каким образом это поможет избежать возмездия. Тем не менее этот совет напомнил мне о том, что я уже знал. Я не могу сказать:
«Дорогие шииты, пожалуйста, размышляйте о своем сокрытом имаме, а я буду размышлять о Томасе Пейне и Джордже Оруэлле, и нам всем хватит места в этом мире».
Истинно верующий не успокоится, пока весь мир не преклонит колени перед его верой. Неужели не очевидно, скажут вам правоверные, что религия превыше всего, а те, кто не признает ее власти, не имеют права на существование?
Так вышло, что несколько лет спустя внимание мира на эту простую истину обратили те, кто убивал шиитов. Режим талибов был настолько одиозен, что в 1999 году, когда они уничтожали шиитов-хазарейцев, даже Иран рассматривал возможность вторжения в Афганистан. В приступе чудовищного варварства талибы методично обстреливали и в конце концов разрушили один из величайших памятников человеческой культуры: две гигантские статуи Будды в Бамианской долине, величественные образцы сплава эллинистического стиля и других отголосков афганского прошлого. Однако, несмотря на явно доисламское происхождение, статуи одним своим присутствием оскорбляли талибов и визитеров из Аль-Каиды. Щебенка, оставшаяся от бамианских будд, предвосхитила уничтожение двух других строений-близнецов (а также почти трех тысяч человек) в центре Манхэттена осенью 2001 года.
У каждого есть история про одиннадцатое сентября. О своей скажу лишь, что среди тех, чей самолет обрушили на Пентагон, была одна моя знакомая. Она успела позвонить мужу и описать внешность и действия своих убийц (и узнать от него, что это не обычный угон самолета, и что ее ждет смерть). С крыши моего дома в Вашингтоне я видел дым, поднимавшийся на той стороне реки. С тех пор я не могу пройти мимо Капитолия или Белого дома, не вспомнив о том, что могло бы случиться, если бы не храбрость и находчивость пассажиров четвертого самолета, сумевших оборвать полет над Пенсильванией, за двадцать минут до цели.
Что ж, позднее написал я Деннису Прагеру, вот вам и ответ на ваш вопрос. Девятнадцать террористов-самоубийц, вне всякого сомнения, были самыми истовыми верующими среди всех, кто находился на борту самолетов, упавших в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании. Может, это немного поумерит пыл тех, кто твердит нам о моральном превосходстве «людей веры». А какие выводы мы должны сделать из ликования и восторженной пропаганды, которыми исламский мир встретил этот богоугодный подвиг? Тем временем министр юстиции США по имени Джон Эшкрофт заявил, что у Америки «нет царя, кроме Иисуса» (он сказал ровно на два слова больше, чем нужно). Президент тем временем собирался отдать малоимущих американцев на попечение организаций, «основанных на вере». Тут-то бы, казалось, и вспомнить о свете разума, и встать на защиту светского государства и свободы слова