Высокая вероятность того, что эта интерпретация верна, далее подкрепляется четвертой и пятой главой Второзакония, где Моисей созывает свой народ и повторно выдает ему божественные заповеди. (Здесь нет ничего особенно удивительного: Пятикнижие содержит два противоречивых рассказа о сотворении мира, две разные генеалогии семени Адамова и два описания Потопа.) В одной из этих глав Моисей пространно говорит о себе, а в другой его речь пересказывается в третьем лице. В четвертой главе заповедь не создавать кумиров расширяется до абсолютного запрета на любые «изображения» или «изваяния» любого существа, будь то человек или животное. В пятой главе повторяется содержание двух каменных скрижалей; в общих чертах оно дублирует Исход, но есть одно важное отличие. На этот раз автор забывает, что субботу надо святить потому, что бог создал небо и землю за шесть дней, а на седьмой почил. Внезапно мы узнаем, что святить субботу надо потому, что бог вывел свой народ из египетского плена.
Можно только порадоваться, что некоторые из описываемых событий, скорее всего, не происходили на самом деле. Во Второзаконии Моисей распоряжается, чтобы родители забивали своих детей камнями за непослушание (что нарушает по крайней мере одну из заповедей) и без конца произносит фразы, свидетельствующие о душевной болезни («У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне»). В Числах он распекает своих военачальников за то, что во время битвы те оставили в живых слишком много мирного населения:
[…] итак убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте, а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя [… |
Это далеко не самое возмутительное подстрекание к геноциду в Ветхом Завете (израильские раввины по сей день серьезно спорят о том, не является ли требование истребить амалекитян завуалированным приказом расправиться с палестинцами), однако в этом отрывке есть привкус плотских удовольствий, слишком однозначно намекающий на то, какая добыча положена воину. По крайней мере, так кажется мне, и так казалось Томасу Пейну, целью которого было не опровергнуть религию как таковую, но очистить деизм от наносной скверны в Священном Писании. Пейн писал, что перед нами «приказ перебить сыновей, перерезать матерей и насиловать дочерей». Его слова оскорбили епископа Лландаффа, одного из видных священников того времени. Бравый валлийский епископ возразил, негодуя, что из контекста вовсе не очевидно, что девушек оставили в живых для греховных утех, а не в качестве бесплатной рабочей силы. С такой придурковатой невинностью было бы грешно спорить, если бы досточтимый отец не выдал своего равнодушия к судьбе мальчиков и их матерей.
Можно прочитать Ветхий Завет от корки до корки, порой отмечая лапидарную строчку («но человек рождается на страдание», сказано в книге Иова, «как искры, чтобы устремляться вверх») или изящный стих, но повсюду наталкиваясь на одни и те же проблемы. Люди доживают до фантастического возраста, не переставая производить детей. Ничем не примечательные личности идут в рукопашную или затевают споры с богом и его посланниками, ставя под сомнение не только божественное всемогущество, но и божественный здравый смысл. Кровь невинно убиенных хлещет нескончаемой рекой. Более того, все происходящее носит удушливо местечковый характер. Ни это провинциальное племя, ни его божок не имеют ни малейшего представления о том, что мир не ограничивается пустыней, овцами, волами и насущными потребностями кочевого образа жизни. Поведение племени еще можно понять, но как быть с его всевышним поводырем и тираном? Кто кого создал по образу и подобию своему?
Глава восьмая «Новый» Завет почище «Ветхого»
Перечитывать Ветхий Завет порой утомительно, но всегда полезно, ведь именно там появляются первые зловещие предвестья. Авраам (еще один праотец всего монотеизма) готов принести в жертву своего первенца, и ходят слухи, что «Дева во чреве приимет и родит Сына». Постепенно два мифа начинают сливаться в один. При чтении Нового Завета необходимо помнить об этом. Если открыть любое из четырех Евангелий на произвольной странице, очень скоро выяснится, что то или иное действие или высказывание, приписываемое Иисусу, имело своей целью исполнить древнее пророчество. (В Евангелии от Матфея, глава 21, стих 4, о прибытии Иисуса в Иерусалим верхом на ослике говорится следующее: